Спасение
Шрифт:
Я надеваю солнцезащитные очки, что обеспечивает мне необходимую анонимность. Я паркуюсь на достаточном расстоянии от их любопытных глаз. Все пятеро в сборе, они веселятся от души.
Во рту появляется горький привкус. Я хотел быть тем, кто покажет Мэдисон это место. Но я сижу и наблюдаю, ожидая своего часа.
Они смеются, едят, фотографируются. Все это так отвратительно нормально. Я чувствую, как меня захлестывает волна раздражения. Но тут Мэдисон встает и что-то говорит остальным. Кажется, их не интересует то, что она предлагает. Я
Одна.
Мое сердце начинает колотиться в груди. Это мой шанс. Я беру балаклаву с заднего сиденья и надеваю ее. Я следую за ней, тщательно скрываясь от посторонних глаз. Неподалеку журчит водопад, его брызги туманят воздух.
Мэдисон идет дальше, и шум водопада становится все громче, заглушая смех и болтовню участников пикника позади нас. Она так увлечена красотой леса, что не замечает моего присутствия.
Она периодически останавливается, ее глаза расширены от удивления, она впитывает лесные достопримечательности, звуки и запахи. Я не могу не улыбнуться.
Внезапно я наступаю на ветку. Громкий треск эхом разносится по неподвижному воздуху. Мэдисон оборачивается, осматривая деревья. Я замираю, сердце бьется о ребра, гадая, увидит ли она меня.
Но потом она пожимает плечами и продолжает свой путь. Я делаю глубокий вдох и продолжаю следовать за ней. Охотиться на нее. Затем, на поляне у водопада, она останавливается. Она так близко к краю, ее взгляд прикован к воде, каскадом стекающей по камням.
Вот оно. Идеальная возможность. Я делаю вдох, напрягаясь. Бесшумно, как тень, я скольжу по усыпанной листьями земле, не сводя с нее взгляда. Я уже так близко, что могу разглядеть на ее волосах капельки от водопада.
Сделав выпад, я оказываюсь у нее за спиной и зажимаю ей рот рукой, чтобы заглушить крик. Ее тело застывает в моих объятиях, в широко раскрытых глазах отражаются шок и растерянность.
— Эй, маленькая лань, — шепчу я ей на ухо, мой голос приглушен балаклавой.
Мгновенно звук моего голоса заставляет ее расслабиться.
Я отпускаю руку, и она поворачивается ко мне лицом.
Водопад ревет, не обращая внимания на нашу маленькую драму.
— Данте? — Ее голос дрожит, а глаза расширяются под туманной завесой водопада. — Что ты делаешь?
Я тихо и глубоко хихикаю, мое веселье приглушено тканью балаклавы.
— Я хотел напугать тебя, — признаюсь я, наклоняя голову. — Я напугал тебя?
Она кивает.
— Да. — Она растягивает губу между двумя зубами. — Я чувствовала, что ты смотришь, — признается она.
Я ухмыляюсь.
— Хорошо, держу пари, это тебя возбудило, не так ли?
— Да, — говорит она, когда я сокращаю расстояние между нами.
— Насколько мокрая моя маленькая лань? — спрашивает он.
— Я… я не знаю, — запинается она, краснея и отводя глаза от меня.
— Не знаешь? — Я притягиваю ее ближе, моя рука обвивает ее талию. — Или стесняешься признаться?
Я дразню, мое дыхание
— Данте, я… — она не может подобрать нужные слова.
— Почему бы нам не выяснить это? — предлагаю я.
— Данте, но мои друзья… — начинает она, но я прерываю ее, приложив палец к ее губам.
— Ш-ш-ш… все в порядке, — успокаиваю я ее. — Просто отпусти.
Мои пальцы проникают в шелк ее трусиков, нащупывая ее мокрую киску. Слизистая влага, которая встречает мой прощупывающий палец, заставляет меня удовлетворенно зарычать. — Боже, ты вся мокрая, — прохрипел я.
Я крепче сжимаю ее талию, мое дыхание сбивается в ритм с ее хныканьем.
— Ты не знала, насколько мокрая у тебя киска? — Я дразню, мой голос густой от вожделения. — Или ты не хотела признаться, как сильно тебя заводит то, что тебя преследуют? — Я отдергиваю пальцы, сую их в рот и пробую ее на вкус. — Ты хочешь большего, не так ли?
Я дразню, мой голос — хриплый шепот ей на ухо.
— Да, — признается она.
— Но не здесь. — Я отстраняюсь, и она удивленно задыхается. — Беги.
— Что? — Ее глаза встретились с моими, широкими и растерянными.
— Беги, — повторил я, мой голос стал более властным. — Дальше в лес.
— Но… — Она начинает протестовать, но я прерываю ее.
— Никаких "но", маленькая лань. Беги.
Я слегка подталкиваю ее, и, поколебавшись, она бежит, исчезая в густом лесу, подальше от своих друзей.
Я смотрю ей вслед, и сердце мое колотится от предвкушения. Погоня началась.
Когда она исчезает в подлеске, меня охватывает азарт погони. Сердце колотится в ритме с моим возбуждением. Джинсы становятся тесными, возбуждение пульсирует в каждом волоске моего тела. Есть первобытное удовлетворение в том, что охотник преследует преследуемого. Эта игра стара как само время.
Я не могу удержаться от ухмылки, вкус предвкушения сладок на моем языке.
— Посмотрим, как далеко ты сможешь забраться, маленькая лань, — бормочу я, переходя на бег.
Деревья смыкаются вокруг меня, их ветви создают замысловатые узоры теней в дневном свете. Мои чувства обостряются, каждый шорох листьев, каждый щелчок веток отдается в тишине. Страх моей маленькой лани ощутимо витает в воздухе, каждый ее вздох эхом разносится по лесу, словно маяк, зовущий меня.
— Ты не можешь скрыть свой страх, не так ли? — восклицаю я.
Я ускоряю шаг, мои ботинки хрустят по опавшей листве. Мое сердце бьется в бешеном ритме, и его бешеный темп совпадает с неровным ритмом ее дыхания.
И тут я нахожу ее. Как я и ожидал, она стоит там, прижавшись спиной к старому дереву, глаза зажмурены, и она пытается восстановить контроль над своим паническим дыханием. Ее грудь вздымается при каждом вздохе, что свидетельствует о ее тщетных попытках утихомирить страх.
Я не могу не ухмыляться, глядя на это зрелище, мое сердце бьется о грудную клетку в ритмичном ритме, который, кажется, гармонирует с ее ужасом.