Спасенная с «Титаника»
Шрифт:
– Что происходит? – крикнул Джо стюарду.
– Ничего страшного. Мы слегка зацепили айсберг, и судно дало небольшую течь. Капитан распорядился, чтобы женщины и дети в целях безопасности поднялись поближе к спасательным шлюпкам. Народу довольно много, однако не паникуйте, все успеют подняться.
Снизу слышался какой-то непонятный скрежет, свет мигал, и кто-то истерично потребовал, чтобы открыли окованные железом двери, но стюарды были непоколебимы.
– Ради всего святого, выпустите женщин и детей на палубу! – крикнул немолодой ирландец.
– Только
Мэй прочла на его лице неприкрытый страх и поняла, что случилось непоправимое.
– Джо, мы никогда не покинем корабль, если будем ждать, – прошептала она мужу. – Я знаю это, так же как с самой первой минуты знала, что с этой махиной что-то неладно. Теперь-то ты мне веришь? Здесь оставаться нельзя. Если хотим выжить, нужно уходить.
Глава 8
Пассажиров первого класса вывели из коридоров и собрали на прогулочной палубе, после чего дежурившие там члены экипажа указали им места сбора по тревоге.
Неужели это происходит наяву? – задавалась вопросом Селеста. Миссис Грант она не видела, однако не было причин полагать, что стюарды не разбудили старушку, как прочих пассажиров. Внезапно, к ужасу Селесты, на палубу ворвался кочегар, чье лицо представляло собой чудовищную смесь из сажи, крови и обожженного мяса. Несчастный махал рукой, пальцы на которой оторвало взрывом. Кочегар не издавал никаких звуков, только тряс обрубком.
Помощник капитана, находившийся поблизости, выбежал ему наперерез.
– Сюда нельзя! – крикнул он, но один из пассажиров уже вырвался вперед.
– Скажите, нам угрожает опасность? – спросил мужчина искалеченного кочегара, заслоняя собой жену и маленького сына, чтобы они не увидели страшное зрелище.
– Еще какая, черт побери! – взревел кочегар. – Там, внизу, настоящий ад! Пароход тонет!
Селесту скрутил приступ тошнотворного страха. Значит, все взаправду. Моряки быстро превратились в стражей порядка и теперь деловито конвоировали пассажиров первого класса к местам сбора, не пропуская туда больше никого. Перевалило за час ночи, стоял жуткий холод, на небе ярко сияли звезды.
Селеста безуспешно продолжала высматривать миссис Грант.
– Я должна вернуться, – заявила она и попыталась пройти назад к лестнице. – В каюте осталась пожилая леди, она плохо слышит…
Ее, однако, вытолкали обратно на палубу, где уже начали разворачивать стальные изогнутые шлюпбалки.
– Мы ведь не полезем туда, правда? – спросила какая-то женщина.
– Я должна найти миссис Грант, – повторила Селеста, не обращаясь ни к кому конкретно, и двинулась назад. – Она могла не услышать инструкций.
Моряк преградил ей путь.
– Мисс, вы никуда не пойдете.
– Она стара и глуха!
– Стюарды ее выведут, а вы оставайтесь на своем месте!
Селесте оставалось лишь повиноваться. Она стояла в кучке женщин, одетых и вполовину не так тепло, как она. Некоторые держали на руках маленьких детей, закутанных от холода в одеяла.
– Спустить шлюпки! – послышалась команда, повторенная по цепочке.
– В первую очередь – женщины и дети! – сурово приказал помощник капитана. – Только женщины и дети!
Селеста наблюдала, как отцы и мужья инстинктивно, без всяких возражений отступили назад. Некоторые жены цеплялись за супругов и отказывались приближаться к болтающимся шлюпкам.
– Ступай, родная, ступай. Позже я тоже сяду в лодку. Прошу, подумай о детях, – говорил один из пассажиров, передавая спящего ребенка в руки матроса.
Селесту оттеснили назад вместе с мужчинами. Она не сядет первой в эту утлую деревянную лодчонку, тем более что ее престарелая компаньонка пока так и не нашлась. Внезапно молодой парень, завидев свободное место в шлюпке, рванулся вперед, готовый спрыгнуть с корабля, но члены экипажа тут же оттащили его назад.
– Еще рано, сынок, сперва женщины и дети!
Две шлюпки, спущенные на воду, исчезли из вида. Селеста с ужасом заметила, что одна из них почти пуста. Тем не менее она по-прежнему была не способна пошевелиться, ее глаза постоянно выискивали в толпе миссис Грант.
Когда третья шлюпка наполовину заполнилась, матрос крепко взял Селесту за руку.
– Пора садиться, леди, – приказал он.
От страха ноги Селесты приросли к палубе.
– Я не могу!
– Еще как можете, – отрезал матрос. Обхватив талию Селесты обеими руками, он поволок ее к борту и почти швырнул в шлюпку.
Она неловко и шумно приземлилась, но быстро обрела равновесие и заняла свое место. Пока шлюпка ползла к воде, минуя палубы одну за другой, Селеста глядела вверх и видела, что некоторые пассажирки, чьи лица ей были знакомы, стоят бок о бок с мужьями и отрицательно качают головой. Высунувшись из иллюминаторов, пассажиры с нижних палуб отчаянно махали руками и взывали о помощи, однако шлюпка не остановилась, чтобы взять их на борт.
Посмотреть вниз Селеста не осмеливалась. Шлюпка резко качнулась, дети закричали в испуге. С громким плеском лодка шлепнулась на воду, и глазам Селесты предстали айсберги. Они маячили невдалеке, словно синие горы; один, с раздвоенной вершиной, выглядел особенно красивым и зловещим. Холод, который они источали, казалось, туманом стелился по поверхности ледяной воды.
Только когда шлюпка начала на веслах удаляться от «Титаника», Селеста обратила внимание на то, как неестественно накренился огромный корабль, освещенный множеством ярких огней; на то, что оживленные регтаймы в исполнении оркестра мистера Хартли сменились более печальными мелодиями. Только в этот момент она поняла, что спаслась, а все оставшиеся на борту обречены погибнуть, и лишь когда боль в лодыжке стала нестерпимой, а последние аккорды музыки растаяли в ночной тишине, до Селесты дошло, что все это не ночной кошмар, но начало кошмарной яви.