Спасенные
Шрифт:
Там и правда была впадина, и вода собиралась в её центре.
— А ты умеешь принимать роды? — спросила Лиана.
Яр встал и посмотрел на неё, слегка улыбаясь.
— Приходилось. Я за свою долгую жизнь многому успел научиться. Так многому, что часть из этого уже напрочь забыл, — сказал он.
— Ты что, такой старый? — спросила Лиана.
— Очень! — сказал Яр, — я даже сам не знаю насколько. Давно не считаю. Да и смысла нет. У нас это не принято.
— У кого у нас? — спросила Лиана.
— В своё время, ты всё узнаешь, — сказал Яр, — это разговор долгий и сложный, не на пять минут. Сейчас нам о другом нужно думать, а поговорить время ещё будет, но потом.
Яр встал и направился к выходу из пещеры.
— А пауков ты не боишься? — спросила вдруг Лиана, — там же их тьма тьмущая. Как ты всё время ходишь наружу, да ещё и без оружия?
Яр к ней повернулся.
— Я умею их контролировать. Они совершенно не опасны для нас.
— Опять, для нас? — спросила Лиана, — мне кажется, тебе проще сказать, кто вы такие, ты всё равно постоянно проговариваешься и используешь это «МЫ».
Яр снова вздохнул.
— Как же с вами тяжело общаться. Ладно, если тебе так уж неймётся, то скажу. Но обещай, что дальнейших расспросов пока не будет. Позже, я сам тебе всё расскажу, — он вопросительно посмотрел на Лиану, она кивнула в ответ, — хорошо, «МЫ», это те, кого вы называете аборигенами. Но это утверждение верно только отчасти. И это самое «МЫ», ты с чистой совестью можешь использовать тоже, — он ей подмигнул, — ты, это тоже «МЫ».
И он вышел из пещеры, оставив её в полном недоумении.
Глава 12
Лиана лежала, и не могла дождаться, когда Яр вернётся, чтобы задать ему кучу возникших вопросов, но он, войдя в пещеру, не дал ей заговорить, а сам сразу сказал:
— Лиана, отвечать на твои вопросы я сейчас больше не буду, как бы тебе не было интересно. Но меня удивляет одна вещь, и я скажу тебе ответ на один вопрос, который ты мне так и не задала. Всё твоё путешествие, это поиски отца и деда, но ты спросила про Сёму, а не про них, почему?
— Не знаю… — Лиана задумалась поражённая этим вопросом, а ведь и правда, почему она не спросила? Ведь это то, что стоило бы узнать в первую очередь, независимо от того, верит она в способности Яра или нет, — возможно, я просто боюсь услышать ответ? Узнать, что единственные родные мне люди погибли?
— Скорее всего, так и есть, ты боишься, — сказал Яр, — но они не единственные твои родные люди. Даже исходя из того что ты знаешь. Ты забыла про Мину.
— Да, точно. Мина. Я просто ещё не привыкла, что у меня есть сестра, — сказал Лиана.
— Мина, между прочим… — Яр осёкся, — я опять начинаю с тобой болтать, втягиваться в разговор, а он рождает только новые вопросы. Давай, как и договорились. На сегодня закончим, но для поднятия твоего духа я скажу, что и отец и дед живы. У них были проблемы, поэтому они ни смогли вернуться в тюрьму. На этой позитивной ноте мы завершаем. Думаю, что теперь ты с чистой совестью можешь родить им внука и правнука. А остальные разговоры отложим на потом.
Лиана кивнула, и поймала себя на том, что она лежит и улыбается. Не сказать, что она на сто процентов поверила Яру, но человеку иногда хочется быть обманутым. Иногда хочется поверить в ложь, чтобы легче жилось. В этот раз она решила поверить. Даже если это и не так. Тем более, что проверить это, всё равно невозможно.
Рожала Лиана не очень тяжело. Даже можно сказать легко. Боялась она гораздо сильнее. Но всё оказалось не так страшно. Тем более, что Яр оказался опытной «акушеркой». После того как начались схватки, он выждал необходимое по его соображению время, после чего усадил Лиану на корточки, прислонив к стене. Лиана сама совершенно не знала что делать, в этом у неё опыта не было, да она никогда и не интересовалась особо этим вопросом, только в общих чертах, полагая, что когда придёт время, она всё узнает и ко всему подготовится. Но жизнь распорядилась иначе.
Отсутствие собственных знаний и уверенное поведение Яра подтолкнули её к тому, чтобы полностью довериться этому человеку, несмотря на то, что она его толком не знала. Всё могло бы быть гораздо хуже, не появись он здесь так вовремя.
Яр не суетился, не хлопотал, а действовал размеренно и уверенно, как будто принимал роды уже сотни раз. Хотя, кто знает, возможно, так оно и было. Лиана готовилась к худшему, и всё время ждала чего-то страшного, поэтому, когда всё закончилось, и пещеру огласил детский крик, она даже в это не сразу поверила.
Яр уложил её обратно на одеяло, положил младенца ей на грудь и сел напротив в свою излюбленную позу. Он смотрел на Лиану с малышом и улыбался. Лиана этого не видела. Она смотрела на ребёнка, на его макушку и не могла поверить, что это её сын. Как это случилось? Когда? Это было просто невозможно. Мозг ещё не был готов к тому, чтобы воспринять то, что ребёнок уже родился. Возможно, он ещё не прошёл через все стадии подготовки к родам. И теперь, лежащий на груди ребёнок, казался чем-то нереальным и сверхъестественным. Но он был её! И Сёмы.
Лиана перевела взгляд на улыбающегося Яра.
— Спасибо! — сказала она, — одна бы я не справилась!
— Я знаю, — сказал Яр, — поэтому я здесь. Отдыхай! — и он взмахнул рукой.
Лиана тут же начала проваливаться в сон. В результате ли его взмаха, или просто так совпало, но взлетевшая вверх рука, это было последнее, что она запомнила, перед тем, как уснуть.
Лиана проснулась с ощущением паники. Ребёнка не было. Но продолжалось это буквально пару секунд. Потому что потом она увидела, что Яр бережно держит малыша на руках, завернув в свою рубаху. Держит и слегка качает, а тот мирно спит. Лиана выдохнула, но от мимолётной паники во рту остался неприятный привкус. Не в силах справиться с собой, она опять соскользнула в сон.
Спас сидел на камне и, обняв Юну, слегка её качал, не зная, что ещё он может сделать. А она взахлёб рыдала, уткнувшись ему в грудь. Они только что похоронили Матильду. Юна держалась, как могла, но потом всё равно расклеилась и дала волю чувствам.
Матильда, как оказалось, уже давно приготовила себе могилу. Это была отдельная пещера с углублением в центре. Туда они её и положили. Сверху из камней сложили надгробие, после чего завалили, приготовленными Матильдой же камнями, вход в эту пещеру. Потом вышли наружу и сидели долго на скальном уступе. Юна плакала, Спас не плакал, но очень хотел, потому что сердце у него просто разрывалось. От жалости к Юне, от чувства вины, что он спровоцировал гибель Матильды. Да и себя ему тоже было жалко. Дыра внутри, как будто увеличилась. Оказалось, что Матильда сумела её частично заполнить, а теперь, когда её не стало, дыра вернулась в прежнее состояние.