Спасенный светом. Что вас ждет после смерти
Шрифт:
Процесс умирания не только страшен для больных — он также скучен и неудобен. Люди в такой ситуации зачастую пребывают в здравом уме, но слишком больны или расстроены, чтобы пытаться как-то отвлечься от скуки. Они или лежат, уставившись на стены, или жалуются на плохую пищу. Члены семьи помогают далеко не всегда. Когда они приходят к умирающим, то редко говорят о чем-нибудь значительном. И семья, и больной не могут смириться с фактом, поэтому тема смерти обычно не затрагивается. Обычно они говорят о чем-то не интересном, например,
Большинство пациентов нуждается в более значительном общении с кем-нибудь еще. Хотя их жизнь подходит к концу, им все еще необходимо как-то упражнять свое духовное начало. Поэтому даже те, кто считает дыхательные процедуры «новомодной чушью», охотно их проделывают.
Подобная техника помогает проникнуть в мир мистицизма. Много раз я видел то, что видят умирающие, и слышал ту же небесную музыку, что и они. Эта музыка подобна эху, которое раздается в глубоком ущелье среди вздымающихся вверх каменных стен.
Несколько раз я даже отправлялся вместе с ними в путешествие в иной мир.
Однажды я сидел у постели Элберта, который находился куда ближе к смерти, чем он себе представлял. Уже две недели мы проделывали цветовые и дыхательные упражнения и очень подружились. Я приходил к нему в комнату и координировал наше дыхание, используя ароматы, чтобы обострить все чувства.
Один раз, когда я вошел, Элберт напряженно смотрел в пространство. Он приложил палец к губам, чтобы я соблюдал тишину, и подманил меня к себе. Я услышал очень тихую и в то же время мощную музыку.
— Это началось прошлой ночью, — сообщил Элберт. — Не знаю, откуда исходит музыка, но она очень красивая.
Он закрыл глаза, продолжая наслаждаться звуками. Я огляделся вокруг. Нигде не было радио, а телевизор был выключен. «Возможно, музыка доносится из другой комнаты», — подумал я, выглянув в коридор и прислушавшись. Но там раздавались только шаги и голоса людей. Я медленно пошел по коридору, останавливаясь у каждой двери, но музыки нигде не было слышно.
— Не могли бы вы пройти со мной на минуту? — попросил я медсестру.
Я провел ее в палату Элберта и сказал ей, чтобы она не шевелилась.
— Слышите?
Сестра прислушалась и покачала головой.
— Что слышу? — переспросила она. Элберт усмехнулся.
— Это музыка для вас и для меня, — сказал он. — Ее можем слышать только мы двое.
Я молча сидел, слушая музыку. Посмотрев на Элберта, я увидел, что его лицо безмятежно, как у спящего ребенка. Мне все стало ясно. Музыка доносится из духовного мира. Скоро оттуда придут за Элбертом.
Прошло еще два дня. Музыка продолжала звучать. Вечером второго дня Элберт угас так мирно, как мне еще никогда не доводилось видеть. Он в последний раз открыл глаза, подозвал меня жестом и шепнул:
— Я ухожу вместе с музыкой. Через пять минут его не стало.
Сцены у смертного одра, к сожалению, редко бывали настолько мирными. Обычно вокруг умирающих царит суета. Медсестры входят и выходят, родственники плачут и умоляют о медицинской и небесной помощи, а врачи делают, что могут, стараясь избавить пациента от боли.
Тем не менее среди этого хаоса сохраняется возможность духовного контакта, это разделение с умирающим его последних минут, благодаря проникновению в его мысли, которое идет на благо всем присутствующим.
Живых утешает знание того, что близкий им человек попадет в доброжелательную обстановку. Ведь всегда испытываешь страх перед миром, находящимся за пределами пяти чувств.
Для умирающего утешение иметь рядом близкого человека, который не уверяет его, что все будет о'кей.
Я несколько раз видел, как люди из духовного мира приходили приветствовать умирающих. Чаще всего они выглядели, как светлые силуэты, движущиеся по комнате. Иногда я видел лишь неопределенные очертания.
Как-то я ухаживал за больной, чей муж был ученым и не терпел разговоров о спиритизме. Она попросила меня побеседовать с ней, так как нуждалась в сочувствующем слушателе.
— Когда моя мать умерла, — сказала мне эта женщина, — она пришла ко мне в духовном обличье сообщить, что всегда будет со мной. Я заговорила об этом с мужем, но он не стал меня слушать.
— Это случилось снова? — спросил я.
— Да! — воскликнула женщина. — Мать вновь приходила ко мне.
Я видел, что женщина рада происшедшему. Она мучилась от боли, а появление матери означало, что боль скоро прекратится.
Через два дня я опять пришел навестить ее. Она умирала, и мне оставалось только ждать конца вместе с ее мужем.
Внезапно женщина открыла глаза и задышала чаще. В ногах ее кровати появилось желтое сияние. Его видели и ее муж, и я. Мы наблюдали, как оно приближалось к женщине и медленно исчезло. В этот момент женщина скончалась.
В другой раз я ухаживал за мужчиной, помогал его жене справляться с трудностями заботы об умирающем.
Когда наступил смертный час, мы сидели у его кровати. Умирающему, которого звали Хенри, было за семьдесят, а его жена Илайза, возможно, была лет на десять старше. Было трогательно наблюдать, как они проводят вместе последние часы. Они были женаты не менее сорока лет, а теперь смерть должна была их разлучить.
Мы почти не разговаривали. Илайза смачивала мужу губы водой и шептала ему слова утешения — это были единственные звуки, раздававшиеся в комнате. Мы не говорили ни об ангелах, ни о Существах Света, ни о чем подобном.
Внезапно Хенри открыл глаза.
— Мама идет, — произнес он.
Илайза и я огляделись вокруг. Мы ощутили энергию, похожую на волны жара, которые исходят летом от асфальтированного шоссе. Сначала она была невидимой, но постепенно приобретала неопределенные очертания.