Спаси меня, Хельга
Шрифт:
— Меня срочно вызвали на работу, — с досадой ответил тот. — Но ты поднимайся в палату, думаю, Лайла будет рада увидеть тебя.
Попрощавшись с отцом Сойер, блондинка зашла в лифт и поднялась на третий этаж.
— Привет, Лайла, — Патаки чуть приоткрыла дверь палаты и робко заглянула внутрь. — Могу я войти?
Сойер повернула голову в сторону Хельги и едва заметно кивнула. Блондинка зашла и села на край кровати, осматривая девушку. В этот раз она выглядела немного иначе. Как минимум, реагировала на происходящее вокруг неё, а это уже неплохо. К тому же Хельга была уверена, что заметила в глазах
— Как ты себя чувствуешь? — Патаки положила руку на её ладонь. — Вижу, тебе немного лучше?
Девушка вновь кивнула, но уже более уверенно.
— Поговоришь со мной? — Хельга чуть улыбнулась.
Лайла внимательно рассматривала запястье блондинки. На её коже всё ещё был заметен след от пальцев Арнольда. Сойер подняла взгляд на бывшую одноклассницу.
— Ты виделась с ним? — прерывисто, тихо и как-то по-детски неуклюже пролепетала она.
— Да, — на автомате ответила Патаки, даже не уточнив, кого именно имела ввиду Лайла.
Наступило неловкое молчание.
— Ты прости меня, — Патаки бросила взгляд в окно. — Я знаю, мы никогда особо не дружили, поэтому нам и поговорить особо не о чем. Твой отец очень просил, чтобы я ещё раз навестила тебя, и я не смогла отказать. Если хочешь, я прямо сейчас уйду.
— Нет, — девушка отрицательно покачала головой. — Я должна тебе рассказать кое-что… Что-то очень важное.
— Послушай, не стоит вспоминать эти неприятные события, — возразила Патаки, понимая, о чём именно собиралась говорить одноклассница. — Достаточно было пережить это единожды… Я даже подумать никогда не могла, что Арнольд способен на такое.
— Именно поэтому я должна рассказать тебе правду, — Сойер обняла колени и погрузилась в тяжёлые воспоминания. — Всё началось месяцев шесть-семь назад. Во время перемены я стояла у своего шкафчика, готовясь к предстоящему уроку естествознания. Совершенно неожиданно Арнольд подошёл ко мне, предложив стать его девушкой. Я не знаю, что на тот момент сподвигло его принять подобное решение, но скрывать не буду, я была безумно счастлива. Ребята старались отговорить меня, но вопреки их предостережениям я согласилась.
Мне было очень больно смотреть, как Арнольд ломает свою жизнь, и я надеялась, что смогу повлиять на него. Но уже через пару дней я поняла, что это совершенно не те отношения, о которых я грезила все эти годы. Пару месяцев назад он пришёл ко мне и сказал, что его друзья устраивают грандиозную вечеринку, и мы обязаны на ней засветиться. Если бы я только могла представить, чем для меня это обернётся…
Когда мы пришли туда, праздник был в самом разгаре. Громкая музыка неприятно давила на слух. Вокруг было очень много людей, но не было никого, с кем бы я хорошо общалась. В основном там были старшеклассники, ребята из выпускных классов и даже те, кто уже учились в колледже. Вскоре к нам подошли знакомые Арнольда. Один из них выглядел очень крупным, накаченным, блондин с непослушными всклокоченными волосами.
— Вольфганг, — с явным отвращением в голосе произнесла Хельга.
— Да, так он себя назвал, — кивнула Сойер. — Я периодически видела его в школе вместе с компанией, но мы никогда не общались. По правде сказать, от его похотливого
Когда я уже собиралась уйти, меня перехватил Вольфганг вместе с его другом. Они сказали, что я не должна покидать их в самый разгар веселья, предлагали выпить, но я тактично отказывалась. Тогда он сказал, что Арнольд готовит для меня сюрприз, и его долг сопроводить меня к нему. Улыбаясь, он предложил мне пунша, и я выпила. Вот тут я и начала понимать, что что-то не так.
В глазах стало мутнеть, голова сильно закружилась, а ноги подкосились. Вольфганг подхватил меня на руки и понёс куда-то на второй этаж. Я не могла ничего сделать, ни ударить его, ни даже закричать. В одной из комнат он бросил меня на кровать, закрыв за собой дверь. Потом начался весь этот ужас. Вместе с другом они рвали на мне одежду, мазали меня чем-то сладким и липким, чтобы потом облизать. Мне было больно, тошно и противно, но, всё что я могла — это безмолвно плакать. Я осознавала всё, что они делают со мной, но из-за психотропного вещества, что они подсыпали мне в пунш, я не могла шевелиться. Под утро эти двое выбились из сил и просто заснули. Мне же просто хотелось умереть. Даже сейчас у меня не хватает слов, чтобы точно описать, какие чувства мне пришлось испытать…
— Лайла, прошу тебя, хватит… — Хельга вытерла слёзы со щёк Сойер. — Достаточно вспоминать об этом.
— Пойми меня, Хельга. Я рассказываю тебе обо всём этом, чтобы ты поняла одну вещь. В моём изнасиловании весь город винит Арнольда, но… Насильником был не он.
— Я не понимаю… — нахмурилась блондинка.
— Правда в том, что к середине вечеринки Арнольд сильно напился и где-то валялся в отключке. Он даже не знал, что со мной случилось. Но людям всегда нужен тот, кого можно обвинить. Даже если человек не виновен, в глазах людей он может стать самым страшным монстром.
— А что насчет Вольфганга и его дружка? Их не наказали?
— Всё не так просто, Хельга, — вздохнула Лайла. — Когда всё это случилось, я впала в депрессию. Я надеялась, что Арнольд придёт ко мне, утешит, но… Даже когда вся школа узнала о случившемся, он не пришёл. Тогда мне стало настолько больно, что даже оставаясь в живых, я будто была мертва. Отец пытался заявить в полицию, но ему ответили, что не видят состава преступления. Все присутствующие на вечеринке утверждали, что не видели никакого насилия.
— Мне очень жаль, что тебе пришлось всё это пережить… Любовь сыграла с тобой злую шутку и, как бы то ни было, вина Арнольда тоже неоспорима.
— Знаешь, Хельга… Я не виню Арнольда, и тебе не стоит… Я давно простила его. За то, что не оттолкнул меня. Я любила его, именно любила. Сейчас я понимаю, что за эти месяцы безжизненного существования этих чувств больше нет. Мое желание помочь ему в самом деле сыграло со мной злую шутку. Когда ты уехала, он потерялся, запутался. Он винил себя. Я всегда старалась быть рядом, пыталась вытащить его из этой трясины, но тщетно. Мои бесконечные попытки внушить ему, что ты оставила его по собственной воле, не увенчались успехом. И знаешь, я наконец поняла твои чувства. Я любила его, а он тебя…