Спаси меня, мой талисман!
Шрифт:
– Я так переживаю за нее, – взгрустнула девушка. – У нее очень больное сердце, но отказать беку она не может, ведь ей платят жалованье. Не с голоду же помирать…
Прошла еще неделя, более тяжелая, худшая, чем предыдущие. Каждый день неумолимо приближал их к развязке. Днем Занифа старалась побольше быть с отцом, и Недвига просиживала с ними в большой неуютной зале с утра до вечера.
Каган много рассказывал о Хазарии, о ее войнах с Арабским халифатом, о гражданской войне, после которой так резко
– А чего мы сидим и ждем неизбежного? Нельзя разве сбежать из дворца?
Каган посмотрел на рабыню с усмешкой:
– Ты умеешь плавать? Тогда попробуй. Только и до реки не дойдешь, здесь везде стража. Но даже если случится чудо и мы выберемся с этого острова, куда мы подадимся? Кто нас ждет? Семья моя не примет меня, на это глупо надеяться. Там уже готовят моего преемника. Они никого не будут защищать…
Слова кагана были резонны, и все же Недвига жалела, что слишком поздно судьба подарила ей встречу с племянницей. Хотя бы полгода в запасе – она свела бы дружбу с нужными людьми, стражей и рабами и помогла бы чем-нибудь кагану.
Неужели во всем мире не нашлось бы места для них троих? Они вполне могли бы сойти за семью и поселиться в каком-нибудь отдаленном уголке, где о них никто и слыхом не слыхивал. Но все эти мечты были всего лишь несбыточными желаниями, далекими от действительности, довлеющей над судьбами людей.
Никто из них не знал, когда наступит страшный день смерти, и, конечно, он пришел неожиданно.
Как-то утром, как всегда, Занифа и Недвига отправились навестить отца, но двери в его покои оказались плотно закрыты. Из-за стены раздавались голоса и заунывное пение. Лицо девушки побледнело. Мгновение она стояла не шевелясь, затем заколотила в дверь.
За стеной голоса замолкли. Дверь открылась, и стали выходить роскошно разодетые вельможи, впереди всех шел бек. Увидев Занифу, приостановился, сзади него замерли в ожидании остальные.
– Ты кто? – Вениамин прищурил глаза.
– Дочь кагана, – вызывающе ответила девушка, гордо вздернув подбородок.
Бек к вызову остался равнодушным. Еще раз скользнув взглядом по женщинам, он пошел дальше. За ним устремились вельможи. Каждый, проходя мимо женщин, прятал глаза, и сердце Недвиги затопил страх.
Женщины робко вошли в залу. Каган сидел в своем кресле угрюмый, вокруг толпился народ: сановники попроще, воины, охрана. Испуганные мальчики тоже были здесь. Все подходили к креслу, падали ниц, вставали и молча отходили. Церемония прощания обещала быть долгой.
Увидев дочь, каган привстал, протянул к ней руки. Со слезами девушка бросилась в его объятия. Недвига тоже подошла, как положено, упала ниц, потом поднялась и встала рядом. Никто ее не прогонял. Она простояла до конца церемонии, до тех пор, пока последний сановник не попрощался с каганом.
– Выйдете все, – приказал каган. – Я хочу поговорить с дочерью.
Зала быстро очистилась. Недвига вышла тоже. У входа она заметила двух дюжих воинов, настороженно оглядывавших всех посетителей.
Прошло немного времени, и вышла, понуро опустив голову, Занифа. Она молча направилась в свои покои. Недвига двинулась следом, мельком заметив, что воины плотно прикрыли дверь в залу.
Кагана похоронили, предав его тело земле. Занифа бурно оплакивала смерть отца: рвала на себе одежды, посыпала голову пеплом. Потом Недвига узнала, что так положено делать при иудейском обряде.
На другое утро после похорон у дверей в покои Занифы появилась стража.
– Что вы тут делаете? – удивилась она.
Воины молчали, как каменные изваяния. Было видно, что из них не вытянешь и слова. Затем новая неожиданность: исчезли две рабыни, которых Занифа знала с детства. Вместо них появились новые, целых пять, молодые расторопные прислужницы.
Занифа после завтрака, как всегда, собралась прогуляться. Едва она вышла из покоев и направилась к выходу, сзади возникли два воина и двинулись следом. В слезах девушка вернулась обратно – прогулка была испорчена.
– Я что, на положении пленницы? – вопросила она неизвестно кого: рабыни молчали, воины – тоже, а Недвига ответа не знала.
Хазария после смерти кагана находилась в глубоком трауре неделю. Занифа не снимала черных одежд и старалась меньше выходить из покоев, тем более что ей и не хотелось разгуливать по дворцу в сопровождении охраны.
Через неделю появилась тетушка. Она молча вошла к Занифе, и та с рыданиями бросилась в ее объятия.
– Успокойся, успокойся, моя девочка, – старуха смахивала с глаз слезы. – Я так страдаю оттого, что не смогла с ним попрощаться. Ведь я же сама вынянчила его. Теперь наш род должен отдать второго юношу. Разве это справедливо?!
– Когда будет церемония посвящения в каганы? – спросила Занифа.
– Завтра. Но рабам туда нельзя.
– А почему меня караулит стража?
– Не знаю, так распорядился бек. Но он вовсе не запрещает тебе ходить по дворцу и делать все, что хочешь. Внуши себе, что ты не видишь охраны, вот и все.
Вечером тетушка ушла.
– Я хочу тоже присутствовать на церемонии посвящения, – сказала Занифа, укладываясь спать. – Интересно, как она проходит.
– Не думаю, что это приятное зрелище, – с сомнением произнесла Недвига.
– Почему?
Недвига промолчала, потому что не знала ответа, просто чувствовала, что эта церемония не принесет Занифе успокоения.
– Да и не пропустят тебя туда, – напомнила она племяннице.
– Ты забыла? Я знаю потайной ход. Когда-то мама провела меня по всем закоулкам дворца, она их знала наизусть, как свои пять пальцев. Многие из них остались в моей памяти, хотя, к сожалению, не все.
– Но ведь за тобой стража по пятам ходит.
– Да, обмануть их задача нелегкая. Но я что-нибудь придумаю. Ночь длинная…