Спасибо, любимый
Шрифт:
— Куплено и заплачено, — сказал он.
Обрушившиеся на нее слова разом лишили ее самообладания. Руки ее затряслись, она невольно сделала шаг назад. С трудом переводя дыхание, Дэниэль выдавила из себя:
— Мне лучше немедленно поехать в город. Папа наверняка ждет меня.
— Дэниэль!
Она, не оборачиваясь, замерла на месте.
— Хочешь, я поеду с тобой? — Голос его звучал уже мягче.
Борясь со слезами, она покачала головой. Нет, не надо.
Всю дорогу до Джэксона она думала о поведении Джейса.
Ему, конечно, было нелегко дать эти деньги. Он не любит ее отца, отец отвечает ему тем же. Оба они — сильные мужчины, крепко стоящие на ногах, знающие, чего хотят. Но ей от этого не легче, тем более что встреча с отцом тоже не сулит ничего радостного.
Будучи уверена, что отец не возьмет чек, подписанный Джейсом, Дэниэль заехала в банк и положила деньги на счет отцовской компании. И приготовившись к худшему, пересекла улицу и вошла в дом, где располагалось правление компании.
— Привет, Марта, — улыбнулась она секретарше, пытаясь скрыть дрожь в голосе. — Папа занят?
— Ждет тебя, Дэниэль, — ответила та, сообщив Симмонсу о приходе дочери.
Дэниэль успела лишь протянуть руку к двери отцовского кабинета, как та распахнулась перед ней.
— Где ты, черт возьми, пропадаешь? — взревел стоящий на пороге отец.
Дэниэль проскользнула мимо него в глубь комнаты и плотно закрыла за собой дверь.
— Здравствуй, папа! Как ты себя чувствуешь?
— Моя дочь передает мне сообщение, что нашла нужные мне позарез деньги, и исчезает на целых три дня! Чувствую я себя превосходно. Лучше и быть не может! — Последние слова он не проговорил, а прокричал. — Неужели нельзя было позвонить и сообщить, что происходит? Все три дня я пытался сам найти деньги, но едва наскреб половину. Твой дорогой Раймонд раззвонил по всему свету, что я — банкрот.
— Он вовсе не мой дорогой, папа, а деньги для тебя лежат на счете в банке.
— И где же ты их нашла?
— Как мы и планировали, я вышла замуж.
Повернуться бы сейчас и молча выйти из кабинета, все бы обошлось, быть может! Склонить его на свою сторону вряд ли удастся. Он прямо кипит от гнева.
— За кого же? — напрягся Симмонс.
Дэниэль сглотнула, моля Бога послать ей мужества.
— За Джейса Фаррела.
Отец побледнел. Несколько секунд он молча смотрел на Дэниэль, переваривая новость.
— Да как ты посмела?! — загремел он. — Я ненавижу этого человека. Он принес нашей семье одно горе.
Дэниэль онемела от отчаяния. Столько лет отец был для нее единственной опорой. И вот она теряет и его.
— Но это же брак по расчету, — выдавила она наконец. — Какая разница, кто мой муж, важно, чтобы у него были деньги. — Речь ее звучала фальшиво, она и сама это чувствовала, но что еще она могла придумать отцу в утешение?
А он, несокрушимый, как скала, беззаветно любивший ее, молча гипнотизировал Дэниэль презрительным взглядом. Наконец поднял руку и указал на дверь:
— Вон! Вон из моей жизни! У меня больше нет дочери!
— Но, папа…
— Ты предала меня. За моей спиной вышла замуж за ненавистного мне человека, прекрасно зная, как я к нему отношусь. Пусть тобой двигали благородные мотивы, прощения тебе нет и не будет! Прощай, Дэниэль! — И он повернулся к ней спиной и подошел к окну.
Ее рука сама собой потянулась к медальону, но и он не принес успокоения. Напротив, ей померещилось, что золотое сердечко, словно издеваясь над ней, колышется в такт обидным словам отца.
Закусив губу, Дэниэль бросилась из комнаты и, не попрощавшись с Мартой, не дожидаясь лифта, стремительно сбежала по лестнице.
Открывая дверцу своей машины, она услышала за собой чей-то крик. К ней бежал отец, но Дэниэль почувствовала, что сейчас не в состоянии с ним разговаривать. Слишком сильна обида, слишком свежа нанесенная ей рана. Быстро сев за руль, она помчалась к единственному теперь родному ей человеку — к Джейсу Фаррелу.
Едва она затормозила на покрытом снегом дворе, как Джейс вышел на крыльцо. Надвинутая до самых бровей шляпа не давала рассмотреть выражение его лица. А ей так хотелось, чтобы Джейс был сейчас нежным и добрым, чтобы стал таким, каким был совсем недавно!
Одну грязную лужу ей удалось обойти, но, поскользнувшись на льду, она едва не упала.
— Помочь?
— Спасибо, я сама.
Тем не менее Джейс стал спускаться, протягивая ей руку. И ее прорвало. Захлебываясь от слез, она взбежала вверх по ступенькам и бросилась в его объятия. Он не сразу прижал ее к себе, отчего слезы потекли еще сильнее.
Это все пустяки. Важно лишь то, что она в его объятиях и хотя бы на несколько минут чувствует себя под его опекой.
Джейс подхватил Дэниэль на руки, уселся с ней на кушетку и стал качать, как ребенка. А она оплакивала маленькую одинокую девочку, которая превратилась теперь в одинокую женщину. Оплакивала те долгие годы, когда была лишена ласк Джейса. Но более всего она плакала из-за того, что всю свою жизнь жаждет любви, а любовь обходит ее стороной, ускользает от нее.
Успокоившись, Дэниэль еще некоторое время продолжала лежать у него на коленях, изредка всхлипывая. А он ласково поглаживал ее голову, прижатую к его груди. Наконец Джейс прервал молчание:
— Не хочешь ли рассказать, как все прошло?
— Папа был недоволен.
Джейс промолчал, но глаза его гневно запылали.
— О Джейс, я, наверное, совершила ужасную ошибку!
— Выйдя за меня замуж? — Он рассердился еще больше.
И тут внезапно на нее нашло озарение. Дэниэль поняла, что любит этого мужчину, любит всей душой и сердцем и что брак с ним — самое лучшее и правильное, что она сделала за всю свою жизнь.