Спасибо, любимый
Шрифт:
— Не надо, — улыбкой она постаралась смягчить отказ. — Эта вещь всегда со мной.
Джейс про себя удивился. Ему даже почудилось, что золотое сердечко стоит между ними. Но сейчас, когда он так близок к достижению вожделенной цели, ему не до расспросов.
— Я хочу иметь семью, Дэни. И начну ее создавать прямо сегодня. Ты не возражаешь?
Глаза ее были широко распахнуты, она прерывисто дышала. Говорить она не могла, поэтому только кивнула.
Пора прекратить эту пытку. Пора сделать ее своей женой в полном смысле этого слова.
— Ты
Она ответила взглядом. Да, да, она согласна.
— Имей в виду, когда у нас будет ребенок, я ни за что тебя не отпущу.
— Знаю.
Он еще помедлил, словно оставляя ей возможность в самый последний момент передумать, затем наклонился к ней, чтобы удовлетворить, наконец, сжигающее его желание. Желание, которое сжигает и ее, недаром же она с такой готовностью обвила его руками.
Какое блаженство ощущать ее тело, быть с ней, ничего подобного он не припомнит. Даже его мечты, даже самые смелые из них, меркнут по сравнению с реальностью. Сжимая Дэниэль в объятиях, он воспарил в своем блаженстве в невероятную высь, увлекая за собой и ее. Пространство, время — все как бы перестало для него существовать. Осталась одна Дэниэль — центр его вселенной…
Джейс лежал умиротворенный и счастливый. Годы обид и сомнений остались далеко позади. Произошедшее между ними казалось естественным и неизбежным. Обнимать ее, любить ее — именно то, чего он желал, за что боролся. Это его судьба.
Глаза Джейса, помимо его воли, стали закрываться — сказались бессонные ночи нескольких последних суток. Наконец-то он отдохнет по-настоящему. А когда проснется, рядом будет его девочка Дэни, такая теплая и желанная.
Случайное прикосновение к холодному металлу вернуло его к тому, что продолжало стоять между ними. Медальон, соскользнув набок, оказался на его плече, напоминая, что не все между ними так гладко, как хотелось бы. Он обхватил золотое сердечко пальцами. Оно было на Дэниэль и тогда, когда они только познакомились. Грубая реальность разрушила блаженство, которое испытывал Джейс.
— Расскажи мне про этот медальон, — попросил он, испытывая уколы ревности. Эта ревность усилилась, когда он не столько увидел, сколько угадал на лице Дэниэль нежную улыбку, вызванную воспоминаниями.
— Мне подарил его папа.
«Папочка»! Даже после нежнейших страстных ласк между ними по-прежнему стоит ее «папочка».
— По-моему, я тебя ни разу не видел без этой штуковины. — Его подмывало попросить Дэниэль снять медальон, но он был уверен, что она не согласится. Сейчас неподходящий момент, чтобы спорить, настаивать, но ведь она отныне принадлежит ему, так при чем тут ее отец?
А Дэниэль, улыбаясь все так же нежно, дотронулась рукой до медальона. Этот жест он наблюдал уже тысячу раз. Казалось, что она черпает из него силы.
— Отец подарил мне его, когда мне было пять лет, после смерти мамы. — Закусив губу, Дэниэль обратила свой взгляд на потолок.
У Джейса защемило сердце от жалости. Он отчетливо представил себе, какое это было несчастье для маленькой девочки. Его долг — помочь ей забыть об этом. Но ведь и он долгие годы страдал от одиночества! Может быть, он и выиграл главное сражение, но война только начинается. Дэниэль еще не принадлежит ему полностью. А она нужна ему, и не только ее тело, а вся она целиком, ее душа и сердце. На меньшее он не согласен.
— Меня преследовали кошмары, я боялась выходить из дома. По словам папы, все время боялась, что он тоже умрет. В конце концов он купил мне этот медальон. И надевая его мне на шею, папа сказал, что это — символ его любви и, пока я ношу медальон, папа всегда будет со мной.
Она сжала губы, пальцы ее привычно затеребили цепочку на шее.
— С тех пор я его не снимаю. — В глазах Дэниэль стояли слезы. — И отец действительно всегда приходит мне на помощь в трудные минуты.
Джейса охватила такая злость, что он и сам удивился. Кому-кому, а уж ему-то хорошо известно, что Симмонс далеко не добрый волшебник, каким представляет его Дэниэль. Он лживый, безжалостный человек, много лет назад хладнокровно убивший их любовь. «Папочка» пожертвовал счастьем Дэниэль ради того, чтобы постоянно иметь рядом с собой преданную дочь, хозяйку его дома.
Затаив злость в самом дальнем уголке своей души, Джейс притянул Дэниэль к себе, так что она оказалась на нем, откинул прядь волос с ее лица и, обхватив его ладонями, заставил смотреть на себя.
Медальон раскачивался между ними, словно поддразнивая Джейса.
— Заботиться о тебе отныне буду я, в чем поклялся при венчании, а к своим клятвам, адресованным Богу, я отношусь очень серьезно.
Она растерялась. И с отсутствующим видом погладила его щеку, но не сказала в ответ ни слова.
— Ты ни в чем не будешь знать нужды. У нас все будет хорошо.
Он попросит ее снять медальон? Ведь от того, снимет она его или нет, зависит, получится ли у них настоящая семья или они будут всего лишь жить под одной крышей.
Но и просить страшно. Теперь он уже не сможет жить без Дэниэль. Впрочем, делить ее с «папочкой» тоже невозможно. Ему, Джейсу, она нужна не только как партнерша по сексу и домашняя хозяйка. Она нужна ему вся, без остатка. Обида на Дэниэль за то, что когда-то она ему не поверила, еще не прошла, но со временем все изменится.
А вот с вмешательством в их жизнь ее отца он примириться не сможет.
— Я бы хотел, чтобы ты сняла медальон.
Она резко рванулась прочь, но Джейс удержал ее.
— Нет, Джейс, не сниму.
В сердце Джейса что-то словно оборвалось. Опять он проиграл Симмонсу. Часть его души, приоткрывшаяся навстречу Дэниэль, снова закрылась.
— Ты хочешь, чтобы он встал между нами? Еще раз?
— Я не верю тому, что ты говоришь о нем. Он — мой отец. И он всегда был добр ко мне.
Это даже хуже, чем было одиннадцать лет назад. Потому что теперь они обвенчаны и Джейс взял на себя обязательства, нарушать которые не желает. Но и отпустить ее без боя не в его силах.