Спасибо, Северный Кавказ, за тот приют, что ты мне дал

Филатов Юрий Викторович

Сражённого пулей

от лучшего друга

злой шуткой задетый

в дуэли нелепой.

Но вот и восход,

алеет восток

пора уходить

от иллюзий и снов.

Пора возвращаться,

с

эпохой прощаться,

где письма стихами

друг другу писали.

***

Бурлит и пенится Баксан

в ущелье узком между скал

и, проявляя мощь и силу,

стремится вырваться в долину.

***

Чарующий бархатный август,

ты, словно небрежно повязанный галстук

на теле брутальных крутых донжуанов,

немного уставших от бурных романов.

Всё та же галантность и элегантность,

но есть в нём какая-то нежная пряность,

от запаха нежных, блекнущих роз,

разлапистых сосен, каштанов, дубов.

Ласкающий солнцем, тенистой прохладой,

слегка виноватым сухим листопадом.

И женский, целующий взгляд,

пьянящий, как будто французский коньяк.

***

Ещё и солнце светит жарко,

луга альпийские в цвету,

но вечером прохладней стало,

деревья показали желтизну.

Вода в реке и озере остыла,

созрели яблоки и алыча в саду,

в лесу как-то спокойно и уныло,

быть может уже осень на носу.

Но нет, это красавец август

ласкает бархатным теплом,

приятным запахом акаций

и свежестью Кавказских гор.

Красивыми и вкусными плодами,

созревшим молодым вином,

поэтому печалиться не надо,

а наслаждайтесь каждым днём.

***

Накрыло облаком Машук,

и стало мрачно как-то вдруг

без неба ясного, тепла

и вида горного хребта.

Холодный дождь заморосил

и вовсе горы все закрыл,

скрыл Юцу, Джуцу и Кинжал,

один Бештау устоял.

Своею строгой красотой

он возвышался над землёй,

как царь, монарх и властелин,

сей ставропольский исполин.

***

Я в Вас влюблён

мучительно, до дна,

мечтаю только об одном,

чтоб полюбили Вы меня.

Чтоб по одной дороге шли,

мечты в реальность воплощая,

друг друга вдохновлять могли,

до самых жизненных окраин.

И даже за причалами в тумане,

на самом краешке земли,

когда б телами мы расстались,

а души наши не смогли.

***

Кавказ, тебе посвятил я много стихов

о твоей красоте альпийских лугов,

когда просыпался под пение птиц

или смотрел с высоты гордо вниз.

Вершинам твоим в снегу и во льду,

где поднимался по ним весь в поту,

и бурный, стремительный, горный Баксан,

как пенится тысячу лет между скал.

Про свежесть дождя, про Бештау в тумане,

про женщин, цветущих в курортном романе,

и сам без вина я немножко пьянею,

гуляя в тенистых аллеях каштанов и елей.

Конец ознакомительного фрагмента.