Спасибо Уинн-Дикси
Шрифт:
Прежде чем вернуться в дом, я еще раз оглядела сад. Гофрированная бумага промокла и расползлась, свечки погасли и — тут я увидела Отиса. Он просто стоял рядом со своей банкой с маринованными огурцами и смотрел в землю.
— Отис! — заорала я, перекрикивая шум ливня. — Пошли! Мы все идем в дом.
Когда мы дошли до кухни, мисс Фрэнни с Амандой уже весело хихикали и отряхивались по-собачьи.
— Ничего себе ливень! — сказала мисс Фрэнни. — И так неожиданно.
— Да, точно хляби небесные разверзлись, — кивнул пастор.
— Ливануло что надо, —
— Собака! — заверещала Гертруда. Только она никуда не слетела. Сидела на кухонном столе… А снаружи грохотал ужасный гром…
— Нет же! Нет! — Я быстро оглядела кухню.
— Не волнуйся, — сказала Плюшка-пампушка. — Я все картинки с собачками собрала. Все до одной. — Она помахала мокрыми журнальными вырезками.
— Где Уинн-Дикси? — выдохнула я. — Я совсем о нем забыла. Спасала бутерброды, а о Уинн-Дикси забыла. Забыла, что надо беречь его от грозы!
— Опал, успокойся, — сказал пастор. — Скорее всего, он в саду, прячется под кустом или стулом. Пойдем его поищем.
— Погодите, — сказала Глория. — Я дам вам фонарик и пару зонтов.
Но я не могла ждать. Я выбежала на улицу. Посмотрела под всеми стульями. Под всеми кустами и деревьями. И громко звала Уинн-Дикси. И знала, что вот-вот заплачу. Я же сама во всем виновата! Его надо было обнять и держать. А я забыла.
— Опал! — окликнул пастор.
Я подняла голову. Пастор и Глория стояли на крыльце. А рядом стояли Данлеп и Стиви Дьюбери.
— К тебе гости, — сказал пастор.
— Мне никто не нужен, — отрезала я.
— Иди-ка сюда. — Глория говорила твердо и светила на меня фонариком. Я подошла к крыльцу, и она протянула мне фонарик.
— Поговори-ка с этими ребятами, — велела она. — Скажи им, что рада их видеть и скоро вернешься. Найдешь свою собаку и вернешься.
— Привет. Я рада вас видеть. Я вернусь, как только найду Уинн-Дикси.
Стиви только пялился на меня, раскрыв рот, зато Данлеп быстро спросил:
— Тебе помочь?
Я покачала головой. Только бы не заплакать.
— Пойди-ка сюда, детка, — сказала мне Глория Свалк. Она притянула меня к себе, прижала и шепнула на ухо: — Того, кто хочет уйти, все равно не удержать. Понимаешь? Нужно просто любить того, кто рядом. Особенно, пока он рядом.
Она обняла меня еще крепче.
— Ну, удачи вам.
И мы с пастором сбежали с крыльца — под ливень.
— Удачи! — донесся с кухни голос мисс Фрэнни.
— Эта собачка не потерялась, — громко, почти крича, объясняла кому-то Плюшка-пампушка. — Она слишком умная. Она не может потеряться.
Я оглянулась, и последним, кого я увидела, был Данлеп Дьюбери. Фонарь, висевший над крыльцом, освещал его бритую голову. И мне стало жалко, что он стоит там, в пучке света, совсем лысый. Данлеп увидел, что я обернулась, и помахал. Но я не помахала в ответ.
Глава двадцать четвертая
— Уинн-Дикси! — всхлипывала я.
— Уинн-Дикси! — кричал пастор. А потом свистел — громко и протяжно. Но Уинн-Дикси не появлялся.
Мы обошли весь центр городка. Побывали у дома Дьюбери, у Мемориальной библиотеки имени Хермана У. Блока, у желтого домика Плюшки-пампушки, у зоомагазина «Питомцы Гертруды». Мы дошли до дома и заглянули под наш трейлер. Потом искали возле баптистской церкви Распростертых Объятий. Прошли вдоль железнодорожных путей к автостраде номер пятьдесят. Машины неслись мимо нас сплошным потоком, и их красные огоньки недобро помигивали.
— Папа, а вдруг его сбила машина?
— Опал, — сказал пастор, — не надо придумывать всякие страсти и переживать, словно это уже случилось. Единственное, что сейчас надо делать, — продолжать поиски.
Мы шли и шли. Я принялась мысленно составлять список из десяти фактов, которые я знала о Уинн-Дикси. Чтобы написать большие объявления и развесить по всем столбам в нашей округе. Чтобы люди помогли мне найти Уинн-Дикси.
Во-первых, он патологически боится грозы.
Во-вторых, он любит улыбаться, показывая все зубы сразу.
В-третьих, он очень быстро бегает.
В-четвертых, он храпит во сне.
В-пятых, он умеет ловить мышей, причем не душит их, а оставляет в живых.
В-шестых, он любит со всеми знакомиться.
В-седьмых, он любит арахисовое масло.
В-восьмых, он терпеть не может оставаться один.
В-девятых, он любит сидеть на кресле и спать в постели.
В-десятых, он с удовольствием ходит в церковь.
Я перебирала пункты моего списка снова и снова. Я заучила его наизусть — как в свое время заучила десять фактов, которые пастор рассказал о маме. Я делала это, чтобы — если вдруг Уинн-Дикси не найдется — я смогла сохранить о нем память… Но одновременно я поняла и то, что раньше мне вовсе не приходило в голову. Этот список даже приблизительно не передает, каков Уинн-Дикси на самом деле. Так же, как десять фактов про маму никогда не позволят мне узнать, какая она на самом деле. И от этого мне хотелось плакать еще больше.
Мы искали долго. Наконец пастор сказал, что хватит.
— Но, папа, — возразила я, — ведь Уинн-Дикси где-то здесь. Мы не можем его бросить.
— Опал, мы обыскали все, что могли. Сделать больше — уже не в наших силах.
— Неужели ты оставишь его на произвол судьбы?
— Не спорь со мной, Индия Опал.
Я замолчала. Просто стояла и смотрела на пастора. Дождь иссяк и моросил уже потихоньку.
— Нам пора, — сказал пастор.
<