Спасибо за сына
Шрифт:
– Ну покажи скорее, что там Володя тебе подарил? – воодушевленно просит она.
Равнодушно протягиваю ей футляр, который захватила зачем-то с собой. Будто намеревалась им обороняться от Глеба или выбросить в мусорное ведро.
Мама быстро срывает упаковку, извлекая из коробочки вычурное колье. Увесистое. Наверное, дорогое. Но тоже совершенно не в моём вкусе. Я такое не ношу.
А мама приходит в восторг:
– Какая красота! Дай-ка я надену его на тебя!
Приходится подчиниться. Потому что ни одной причины отказать ей не нахожу.
– Как
Мне кажется, эта неестественная улыбка намертво прилипла к моим губам. Искажая лицо. Превращая его в уродливую гримасу. Как я буду потом её отдирать?
Я ведь так и не решилась поделиться с мамой сокровенным. Словно скажу ей, и правда примет реальные очертания. Сообщить, что никаких внуков от меня не стоит ждать. Что моё тело дефектно. А я поломанная. Не хотела расстраивать, думала, что найдётся врач, который сможет подарить надежду, или ЭКО даст результаты.
– Ой, ну всё, Сень, занимайся цветами, потом завари чаю, а я пойду принесу сервиз и тортик порежу. Володенька любит сладкое, я купила его любимую «Прагу».
Мама торопливо достает из шкафа посуду и убегает в гостиную.
Её неуёмное желание угодить моему мужу угнетает. Машинально снимаю с полки вазу, наполняю водой из-под крана, без осторожности пихаю туда букет. И ставлю на стол. На стебельки забиваю. Мне безразлично, как долго простоит здесь эта безвкусица.
Из гостиной раздаются голоса и смех. Мне до одури не хочется туда возвращаться. Делать вид, что всё в порядке. Изображать счастливую семью. Всё же надо обладать определёнными качествами, чтобы играть такую роль. Калугин с этим гораздо лучше справляется.
И Глеб – новая фигура на шахматной доске.
Чего он хочет? Что ему от меня нужно? Может, для него это авантюрное приключение – связь с замужней женщиной, которой изменил муж? Такая ведь не будет стремиться окольцевать столь завидного жениха, как Старовойтов. Очень удобно. И ему приятно, и забот меньше.
После предательства мужа уровень моего доверия к окружающему миру упал до нуля.
Невидящим взглядом смотрю на цветы и вдруг ощущаю знакомый зуд между лопаток. По телу прокатывается странная волна.
Резко оборачиваюсь и обнаруживаю позади себя Глеба.
В его руках несколько тарелок, которые он аккуратно ставит на столешницу рядом с раковиной. При этом неотрывно глядя на меня. Наверное, вызвался помочь маме убрать со стола грязную посуду.
Я отворачиваюсь обратно к вазе, снова испытывая чудовищную неловкость и стыд. Надеюсь, Старовойтов ничего не станет говорить, просто уйдёт.
Но Глеб не уходит. Слышу его негромкие шаги. Вместо того чтобы отдаляться, они приближаются. И вот я уже ощущаю спиной тепло от очень близкого присутствия.
Со мной снова происходит нечто странное. Я замираю и даже бессознательно задерживаю дыхание. Но и не думаю отшатнуться или отойти.
– Только не говори, что ты его простила, – раздаётся над ухом бархатный баритон. В котором
Глава 11
Рвано втягиваю воздух, вдавливая пальцы в столешницу. От шеи вниз по позвонкам проходит дрожь. И мне кажется, я даже не могу скрыть странной реакции на давнего знакомого.
Возникает ощущение, что ещё немного, и Глеб совсем сократит расстояние между нами. Моё тело так откликается на его близость, что я себе не доверяю. От страха хочется сбежать.
Только интонация его голоса немного отрезвляет, вызывая возмущение.
Сколько лет мы не пересекались? Со дня нашей с Калугиным свадьбы точно больше не виделись. А до неё? Урывками, случайно, на днях рождения Арсения. И всё.
И вот спустя восемь лет он объявился в моей жизни и смотрит так, словно я ему что-то должна. Весь из себя такой правильный и взрослый. Будто лучше меня знает, что мне делать с моим браком.
Оборачиваюсь, закидывая назад голову, чтобы удобнее было видеть его лицо. Такой же высоченный, как мой братец. Приподнимаю в искусственном удивлении бровь, демонстрируя своё отношение к его вопросу. Весьма прохладное.
– Может быть, и простила, – произношу с вызовом, задирая подбородок, – это мой брак и мой муж. А тебя с чего вдруг это волнует?
Старовойтов кладёт руки на столешницу, по обе стороны от меня, захватывая в ловушку. Я тут же напрягаюсь, вытягиваюсь струной, боясь соприкосновения наших тел. Испуганно сглатываю слюну.
В любой момент в кухню может кто-то зайти. И ладно, если это будет мама или Арсюха. Они лишь посмеются. Мама – натянуто, брат – дразня. А вот если это будет муж – скандала не избежать. Чувства Володи меня мало волнуют. Скорее, я бы с удовольствием посмотрела на его физиономию, увидь он меня рядом с таким, как Старовойтов. Но не сейчас. Ещё рано.
– Истомина, ты чего такая дерзкая стала? – усмехается, не сводя глаз. Изучает меня, словно видит впервые в жизни и ему очень интересна смена настроения на моём лице. – Ершишься так, будто я предлагаю тебе что-то непристойное.
Пялится, словно это самое непристойное вот-вот должно слететь с его губ.
– Отойди, – упираюсь ладонью ему в грудь, – сюда могут войти.
Опускает свои длиннющие ресницы, смотрит на мою руку. Губы гнутся в улыбке. Весело ему.
– Чёрт, тогда мне придётся на тебе жениться.
Похоже, Старовойтов решил проверить на мне, в обойме ли он до сих пор. Пользуется ли популярностью не только у девиц, которым на днях перевалило за двадцать. Но и у взрослых женщин. А я пока к таким играм не готова. Сердце и так кровоточит. Пущу в него Глеба, потом себя по кускам не соберу.
Замираю, услышав шаги в коридоре. С мольбой во взгляде смотрю на Глеба. И он, сжалившись, отходит на почтительное расстояние. Как раз в тот момент, когда порог кухни переступает Володя.
Муж переводит настороженный взгляд с меня на Старовойтова, замечая звенящую в комнате тишину. Хмурится, что-то там себе думает. Должно быть, прикидывает, есть ли между мной и Глебом что-то общее.