Спасите Леньку!

Икрамова Малика

Оля. Это не стряхнется. Это навсегда.

Эмма Афроимовна. Господи, неужели – седые?

Оля. Это с того дня, как на наш дом бомбу сбросили.

Мама за хлебом пошла, а тут как раз тревогу объявили. А я не знаю – что делать? Бежать в убежище или маму ждать? Тут мама вбегает, кричит: «Оленька, собирайся!». Я свой узелок схватила, и мы с мамой скорей из квартиры. Только на лестницу вышли, мама говорит: «Нет, не успеем. Давай, Оленька, домой вернемся.» Мы в квартиру зашли, встали в дверном проеме, обнялись… Мама говорит, если суждено жить – будем жить, а так хоть вместе погибнем. Тут как грохнуло! Нас на пол швырнуло, лежим – не поймем – живы или умерли? А это бомба фугасная прямо на лестничный пролет упала. Насквозь шесть этажей пробила, а взорваться не взорвалась. Маня мама с пола подняла, отряхивает – платье, волосы. Отряхивает, отряхивает, и вдруг у нее руки как затрясутся… Это она прядку седую у меня увидела. Она мне говорит: «Доченька, у тебя волосы совсем белые…» А у самой губы трясутся. А я ей говорю: «Это ничего, мамочка, зато мы – живы». (У Оли кривятся губы, Эмма Афроимовна обнимает ее, гладит по спине, успокаивая.) Мы живы… А если б в убежище побежали, нас бы как раз на лестнице бомбой убило. А Лялечку с мамой в бомбоубежище завалило…У нас убежище в подвале дома было. И всех-всех, кто там прятался тоже завалило… Только троих живьем потом откопали. А все остальные умерли. И Лялечка умерла… (Оля всхлипывает, потом, взяв себя в руки, вытирает глаза.

Конец ознакомительного фрагмента.