Спасите наши души!
Шрифт:
Перед Синдбадом-мореходом, как за глаза звали адмирала на флоте, лежала целая куча микрофонов и диктофонов. К пресс-конференции его подготовили основательно. За спиной у адмирала висел проекционный экран, компьютерщики постарались — даже сделали ролик с анимацией крушения сейнера.
Хусейн говорил, шевеля густыми усами а-ля Саддам:
— …выловленное рыбаками устройство однозначно идентифицировано как заводское… изготовить подделку в кустарных условиях невозможно… это, несомненно, морская мина российского производства…
На проекционном экране появилось изображение мины. Зал тут же загудел. Никто ничего подобного ранее не видел, ведь мина напоминала летающую тарелку.
— …эксперты установили, что это морская мина последнего поколения, которая
На проекционном экране пошел ролик. Собравшиеся в конференц-зале увидели действие «покрытия хамелеон». Абсолютно белая пластиковая мина лежала на столе. Эксперт взял лист голубого картона и поднес его к пластиковому корпусу мины. Тот через десяток секунд приобрел такой же голубой цвет. Затем голубой лист сменился серым. Посерела и мина. Адмирал отключил проекцию и посмотрел в зал.
— …это очень коварная морская мина, она меняет цвет вместе с цветом моря… когда небо голубое и вода бирюзовая, она принимает этот цвет… когда же на небе пасмурно, и море становится свинцово-серым — такой же становится и мина, — заявил Синдбад, — эта способность делает мину «невидимой», ее невозможно обнаружить визуально… просто чудо, что рыбак на мотоботе сумел заметить ее… это произошло случайно, он увидел чайку, которая «стояла» на воде… естественно, после случившегося был сделан запрос в Россию, там категорически отвергли предположение, что самые современные морские мины могли быть поставлены Российской Федерацией преступному режиму Асада… мины нового образца вообще не поставлялись иностранным государствам… во всяком случае, российская сторона это утверждает, — всем своим видом адмирал давал понять публике, что сильно сомневается в искренности русских, — мол, конечно же, поставляли, вот только не хотят в этом сознаваться, — в любом случае факт остается фактом — данная мина была произведена в России и каким-то образом попала в наши прибрежные воды… теперь относительно того, каким именно образом она оказалась у побережья возле рыбацкой деревни Эль-Рувайд… однозначно мины не были сброшены с вертолета, мы это проверили… мне даже пришлось задействовать свои прежние связи, — доверительно сообщил Хусейн, — и мои друзья, которые все еще служат в правительственных войсках, подтвердили, что полеты в этих квадратах не производились… самолеты тоже исключаются — мины взорвались бы от удара о воду при их сбрасывании с большой высоты…
— Подводная лодка? — нетерпеливо предположил кто-то из зала.
В самом деле, субмарина идеально подходила бы для установки мин. Загружаешь в торпедный отсек и выдуваешь сжатым воздухом. Но Синдбад был готов ответить и на этот вопрос.
— С подводной лодки их не могли запустить в залив. Конфигурация дна в районе Эль-Рувайды такова, что субмарина подойти близко к берегу не может. А сейчас я представлю вам карту течений. — При помощи пульта адмирал завел изображение на экран и включил световую указку. — Субмарина, даже небольшая, не может пройти дальше этой точки. Все выброшенные мины течение неминуемо унесло бы в море. Их запустили в самом заливе — это абсолютно доказанный факт, — с важным видом произнес он, — и сделать это могли только боевые пловцы. У режима Асада таковых не осталось. Значит, это могла сделать только третья сторона.
— Российская Федерация? — вновь прозвучал нетерпеливый голос из зала — спросила это Кэтрин Браун.
— В конце выступления я обязательно отвечу на все вопросы, а пока постарайтесь меня не перебивать. Но раз уж прозвучало предположение, должен сказать, что я этого не утверждаю. Но, как говорили древние — ищите, кому это выгодно, и вы найдете.
Адмирал закончил свое выступление и принялся отвечать на вопросы журналистов. Он умело обходил подводные камни, ни разу не произнес названия страны, способной наполнить залив смертоносными минами. Но строил фразы так, что сомнений не оставалось. Единственные, кто мог пойти на такую подлость, — это русские.
В отличие от порта Латакия, находившийся южнее порт Тартус целиком контролировался правительственными войсками. Сирийские власти очень дорожили им. Ведь большинство сухопутных путей в Сирии были блокированы повстанцами. И чтобы доставлять жизненно необходимые грузы, нужно было иметь выход к морю. Именно из Тартуса приходили нефтепродукты, зерно и, конечно же, оружие. Частыми гостями здесь были и корабли Военно-морского флота Российской Федерации. Тартус — единственная военно-морская база РФ на Средиземноморье.
Заход в порт — это не только возможность для экипажа военного корабля сойти на твердую землю. В первую очередь заход в порт делается для того, чтобы пополнить запасы воды, продовольствия, ну и, конечно же, подремонтировать судно. В походе всякое может случиться. Именно для этих целей в Тартусе и стояла плавучая ремонтная мастерская, принадлежавшая российскому Черноморскому флоту. Ее механики ремонтировали заходившие в порт российские военные корабли. Ну, а поскольку времена в Сирии стояли тревожные, то нельзя было исключать и провокаций. Плавучую реммастерскую следовало бдительно охранять. Для этого на ее борту находилась небольшая мобильная группа боевых пловцов, хорошо проверенных в деле.
Слово «боцман» всегда вызывает богатый ассоциативный ряд: суровый мореман с серебряной дудкой на цепочке, «свистать всех наверх!», страх и трепет команды… Капитан-лейтенант спецназа Балтфлота Виталий Саблин, хотя и имел в своей богатой военно-морской родословной нескольких боцманов, никак не соответствовал типажу заматеревшего палубного диктатора. Интеллигентный любитель шахмат, начитанный и скромный… Разве похож такой человек на диктатора?
Кличку Боцман он получил еще в юности, будучи нахимовцем: вместе с друзьями проходил плавпрактику на барке, где сразу обратил на себя внимание любовью к порядку и требовательностью к его исполнению. Именно благодаря этим качествам Виталик и попал в элитную спецшколу подводных пловцов на Балтике, именно благодаря этим качествам он завоевал авторитет у командования и товарищей по оружию.
Было у Саблина качество, весьма нечастое среди офицеров спецназа: страстный любитель шахмат, он все свое свободное время тратил на изучение классических шахматных поединков. Достаточно было назвать любую знаковую партию, чтобы Боцман не только провел ее анализ, но и указал на ошибки гроссмейстеров.
Служба в военно-морском спецназе была не из легких. В последние годы боевые пловцы оказались на редкость востребованными, и притом в тех операциях, о которых обычно не сообщают в программах теленовостей. Рутинные тренировки, ежемесячные сдачи нормативов и допусков, бесконечные авиаперелеты, скрытные боевые акции в разных морях и океанах… Вот уже два с половиной года Саблин возглавлял небольшую мобильную группу, куда кроме него самого входил урожденный новороссийский грек Коля Зиганиди, виртуозный специалист по минно-взрывному делу, и петербурженка Катя Сабурова, один из лучших боевых пловцов Балтфлота.
Мобгруппа боевых пловцов напрямую подчинялась контр-адмиралу Федору Ильичу Нагибину, начальнику ГРУ Балтийского флота. Адмирал Нагибин счастливо сочетал уважение начальства и любовь подчиненных. Первые ценили его за обстоятельность и профессионализм, вторые уважали за умение отстаивать интересы флота и демократичность в общении.
Ярко светило полуденное солнце. Казалось, в его горячих лучах плавится даже корабельная краска. Каплей Саблин сидел на корме плавучей рембазы под полотняным навесом и, установив на раскладном столике маленькую походную шахматную доску, разыгрывал очередной этюд. Катя Сабурова сидела напротив него с бутылкой минералки в руке.