Спасите наши души!
Шрифт:
— Не согласятся, — парировала журналистка. — Я по их лицам это вижу. Они были бы рады избавиться от нас прямо сейчас.
Саблин, Катя и Николай обходили скалу. Профессор шел за ними. Файез осмотрелся.
— Закладку ищете? — спросил Саблин.
— Чисто сработано. Я даже не представляю, где может быть спрятано оружие, — восхитился профессор. — Оно ведь здесь?
— Здесь, — подтвердил Виталий.
— Но тут же вокруг везде скальная порода. Чтобы в ней выдолбить углубление, целый день нужен. И если я, археолог, не могу заметить место закладки, то это суперпрофессионализм.
Саблин улыбнулся.
— Все куда проще, профессор.
Боцман кивнул Зиганиди, и они вдвоем, помогая друг другу, взобрались на скалу.
— Принимайте! — крикнул сверху Виталий.
Вдвоем с Николаем они стали спускать на веревках деревянный ящик.
— Сколько он там пролежал? — изумился Файез. — Мог пойти дождь. Туда рано или поздно кто-нибудь мог забраться.
— Сколько? — переспросила Катя. — Его или вчера вечером туда положили, или сегодня утром. — Реальность всегда проще, чем хитроумные умозаключения.
Профессор помог Кате принять груз. Спустившиеся со скалы Виталий с Николаем вскрыли ящик. В нем оказались три автомата со складными прикладами, уже снаряженные рожки в подсумках, десяток гранат с запалами. Коробка с пластической взрывчаткой, огнепроводный шнур и детонаторы.
— Не густо, — подытожил Виталий.
— Зато оперативно, — возразила Катя.
Крышку поставили на место и понесли ящик к машине.
— Для нас оружие тоже припасено? — с улыбкой спросил Грифитс.
— Твое оружие камера. Ты же в процесс никогда не вмешиваешься — ты сторонний наблюдатель, — сказал каплей. — А Кэтрин я бы автомат не доверил.
— Я сторонний наблюдатель до тех пор, пока лев грызет свою добычу и не обращает на меня внимания. — Джон потянулся.
Профессор сел за руль.
— Если говорить обо мне, то я принципиально не беру в руки оружие.
— Похвальный принцип. — Саблин забрался на сиденье. — Но не с моей профессией. — Вот, когда выйду на пенсию, займусь подводной археологией.
— В России хорошо развита подводная археология? Аквалангистам много платят? — поинтересовался Грифитс.
— Я разве говорил, что мы из России? — пожал плечами Саблин.
Джон вздохнул.
— Конспираторы чертовы. Это для арабов вы европейцы, а я за километр в вас русских чую.
— Он, кстати, грек, — кивнул Виталий на Зиганиди. — Это так, для сведения, для общего развития.
— Ладно, поехали. Мне все равно, кто вы такие. Мне важно, какая у вас цель, — подытожил профессор. — Если цели совпадают, можно и с чертом в одной компании оказаться.
«Ленд Ровер» вновь покатил, переваливаясь на выбоинах.
Через полчаса добрались до бухты.
— А машину свою боевики забрали, — сразу заметила Катя.
Место под скалой, где они в свой прошлый визит бросили грузовичок с пулеметом, пустовало.
— Не обязательно, что ее забрали те самые повстанцы, — философски заметил Зиганиди. — Тут и других хватает, а «тачанка» в здешних краях последние два года — товар ходовой.
Саблин указал рукой.
— Вход в тоннель находится в этом месте, под скалой. С берега его не заметишь.
— Я уже здесь бывал, — напомнил профессор.
— Ну, и как мы будем искать тоннель, находясь наверху? У вас специальный рентгеновский аппарат имеется? — допытывалась Кэтрин у Файеза.
Грифитс тем временем работал, снимал на камеру и стоящую у машины Кэт, и профессора.
— Моя аппаратура со мной, — Файез рылся в багажном отсеке. — Она никогда меня не подводила. Но только это не рентгеновский аппарат и не сканер, а более чувствительное приспособление.
— Можно поподробнее? — попросила Кэт, отступая в сторону, чтобы дать Джону подойти ближе.
Саблину не терпелось взяться за дело, а тележурналисты все затягивали.
— Постарайтесь не столько поподробнее, сколько поскорей, — сказал Боцман.
Кэтрин посмотрела на него с осуждением.
— Мы все здесь на равных правах, — тихо сказала она и приложила палец к губам, мол, не мешайте звук записывать.
Профессор извлек из кофра небольшую деревянную шкатулку, в каких обычно хранят драгоценности, поднял крышку. Джон пригнулся, направил на нее объектив камеры. Внутри на темно-синем бархате в углублениях лежали два начищенных до блеска латунных стержня, загнутых в форме буквы «Г». У них имелись изящные деревянные ручки, украшенные замысловатым орнаментом.
— Я думала, у вас какое-то навороченное, напичканное электроникой приспособление, — изумилась журналистка. — А перед нами что-то архаическое.
— Наши предки были не глупее нас, — вымолвил профессор. — Они не знали электроники, но отлично умели использовать скрытые человеческие возможности. Мозг у человека устроен значительно сложнее, чем процессор суперкомпьютера. А мир он воспринимает не только известными всем чувствами: зрением, осязанием, слухом, вкусом и запахом, но и на уровне тонких материй. Это так называемые «рамки», а сам процесс называется лозоходством, потому как в древности нередко вместо рамок использовали расщепленную ветку лозы, — профессор взял за деревянные ручки загнутые латунные стержни.
Начищенный металл эффектно засверкал на солнце.
— И как действует ваше приспособление? — поинтересовалась Кэт.
— Как все гениальное — просто, — горделиво заявил профессор. — Видите, стержни свободно поворачиваются в ручках. Сейчас они установились параллельно земле и друг другу. Нам известно, что поблизости под землей проходит подземное русло. Проверим, что покажет приспособление.
Профессор неторопливо пошел параллельно берегу. Когда он оказался над тоннелем с водой, то стержни дрогнули, повернулись навстречу друг другу и скрестились.