Спаситель Короны
Шрифт:
Между прочим: хоть окно и было зашторено, но сквозь занавески лился дневной свет. Значит, на улице уже давно встало солнце, расталдыкнуло свои лучики по белу свету, туды его в качель!
Одно утешает – он бесспорно владеет, управляет этим малосимпатичным телом. Например, можно закурить. Не то чтобы Сварогу хотелось, физиологических позывов он не чувствовал – видимо, предыдущий хозяин тела был некурящим («А куда он сам, интересно знать, делся?»). Но сказывалась привычка нервное волнение унимать табачным дымком. Сварог создал сигарету…
Стоп, стоп. Что за фигня? Ну-ка еще раз… Сигарета должна была появиться между пальцев. Обязана! Он попробовал
Или все его способности остались там, в обители Ожидающих. В его истинном теле… Блин, а шаур?!! Ну, насчет безотказного метателя звездочек и вовсе можно было не сомневаться. Даже если он и не рассыпался на атомы, то наверняка остался там, в бункере. В общем, прощай, оружие.
Сварог громко, от души, сочно выматерился. И услышал свой новый голос. Вот спасибо, хоть голос был не писклявым или гундосым. Нормальный мужской баритончик. В меру хрипловатый, в меру сексуальный. Как у главных героев в американских черно-белых фильмах.
Но без уже привычных способностей лара он чувствовал себя голым.
– Ну че ты орешь… Че тебе все неймется… – сонно заворочалась на постели супруга… Отчего-то Сварог ни капельки не сомневался, что это именно супруга и никто иной.
Он притих. Сейчас меньше всего на свете ему хотелось вступать в пререкания с теткой, раскинувшейся под шелковым, с узорами и вышивкой, одеялом. Потеря магических возможностей – удар сильный, но еще не нокаут. Повоюем. Сейчас архиважно выяснить, где он. И когда. И Корона ли это вообще… На цыпочках он прошел к окну, отодвинул занавеску, – выглянул с опаской, как преступник из дома, окруженного полицией. Снаружи не обнаружилось ничего примечательного, кроме дерева. Небольшой простенький дворик внутри высокой каменной ограды, аккуратно постриженная травка, обыкновенное солнце, нормальные облачка, банальное голубое небо. Но вот то, что торчало посреди двора…
Это да, это, признаться, впечатляло. Сварогу понадобилось некоторое время, чтобы разобраться: а что именно он видит и как ему к этому зрелищу относиться.
Если существуют где-нибудь растения семейства барокко, то это дерево, несомненно, принадлежало к нему. Напоминающее вставшего на голову осьминога с сотней-другой щупалец и отростков, увешанное плодами всевозможных форм и расцветок, покрытое густейшей темно-зеленой листвой – каковая, впрочем, была практически не видна под покрывалом из цветов, разнообразием очертаний и кислотных расцветок не уступающих плодам… Совсем как если бы какой-нибудь переполненный впечатлениями туземец, побывавший на елке в Кремле, разукрасил подобным манером родную пальму, дабы наглядно продемонстрировать соплеменникам эдакое чудо. Но при всем при том дерево казалось живым. Цветы и плоды вроде бы не прикручены к ветвям скрытыми проволочками, полное ощущение, что они растут на вычурном символе изобилия.
Дерево – полная чаша. Идеи Мичурина живут и побеждают, так, что ли? Бред…
Он задернул занавеску, чтобы уродец не отвлекал от более насущных проблем, быстро огляделся.
С другой стороны кровати возвышалось пышное троноподобное кресло, заваленное одеждой. Значит, там должен был
Сварог подошел к креслу. Два халата: женский – белый, с опушкой по вороту и рукавам, и мужской – бордовый, с золотистыми галунами по бокам и по краям карманов. Пояс Сварог тут отыскал, да не тот. Пояс был от халата – с золотистыми кистями. А где у нас верхняя одежда? Посмотрите в шкафу, Ватсон. Черт возьми, Холмс, как вы догадались?!
Шкаф тянулся через полстены и был похож на здание Смольного в Ленинграде: помпезный, монументальный, с порталом и колоннами – правда, декоративными. Сварог раздвинул створки. И невольно ухмыльнулся. Ну, это нам знакомо. Как тут в очередной раз не вспомнить первую супругу и особенности, так сказать, их совместного проживания! Девять десятых шкафа занимала женская одежда, все остальное – мужская. И это только та одежда, что висит на плечиках! Что именно хранится на полках и в ящиках, даже не стоит ворошить и сравнивать соотношение – Сварог готов был голову прозакладывать – еще более внушительное.
Но вот чего не было ни среди женского, ни среди мужского гардеробного имущества, так это одежды, хотя бы отдаленно напоминающей трико, помнится, столь популярное у подданных Короны. Не заметил он и коротких плащей. И никаких поясов не висело на скобах, не лежало на полках, не хранилось в ящиках – он не поленился, выдвинул-таки все ящики (стоит ли говорить, кому из супругов принадлежало их содержимое?).
Тэк-с. И что это значит? Значит, он не в Короне? И вообще не на Гаранде? Или же его забросило в будущее этого мира? Или в прошлое? И что теперь прикажете делать? Что делать вот прямо сейчас? Сварог в задумчивости перебирал плечики с мужской одеждой. Мода была другой. Если гардероб тутошнего обитателя является показателем, то теперь и здесь мужская часть населения поголовно носит чуть мешковатые пары не первой свежести, застиранные белые сорочки с обтрепанными воротниками и манжетами, широкие мятые галстуки и тупоносые ботинки на толстенной подошве – черные или рыжие, однако и те и другие нуждающиеся в незамедлительной чистке.
По крайней мере других фасонов Сварог в шкафу не отыскал.
Так, ладно. Что сейчас? Смысла и дальше торчать в спальне нет никакого, неровен час пробудится ото сна дражайшая… Поэтому сейчас будем надеяться, что выводы Сварога правильны и он (ну, в смысле – не он, а пузатый обладатель пижамы) здесь хозяин, а не ночной гость, и имеет полное право разгуливать по дому в любое время дня и ночи.
Сварог накинул на себя халат, затянул пояс, сунул ноги (с ногтями, тьфу ты пропасть, траченными грибком) в валявшиеся возле самой кровати тапки с длинными, загибающимися кверху носами…
– Куда собрался? – донеслось со стороны постели.
ГЛАВА 9
БУДНИ САМОЗВАНЦА
Проснулась все-таки! Сварог нехотя обернулся.
Почему-то ему подумалось, что благоверная сейчас перевернется на другой бок, вытаращит глаза, зажмет в испуге рот, а потом взорвется истошным визгом – говаривал же один горбатый персонаж: «Баба – она сердцем чует»… Но пока все было спокойно. Может, оттого, что женщина поворачиваться и не собиралась, разговаривала, демонстрируя любимому белокурый затылок.