Спаситель под личиной, или Неправильный орк
Шрифт:
Дракон запнулся. А я подумала, что это для меня Бастиан — лишь злодей, который пытался убить и меня, и тех, кого я люблю. А для старого короля он ведь такой же внук, как и Вэйланд, уверена, когда- то он любил их одинаково, и теперь Реардену больно от того, что сегодня произошло.
И чтобы отвлечь старого короля, задала вопрос, который откладывала на потом:
— Реарден, а в кого я превратилась?
— Реарден, а в кого я превратилась?
— Не знаю, — пожал
— А на что это было похоже? Я просто не могла ни пошевелиться, ни говорить.
— Не удивлён. Конечности у тебя были совсем крохотные и бесполезные, да и тельце тоже. Казалось, ты состоишь из одной головы, две трети которой занимает рот с огромными зубами. Торчащими наружу, загнутыми и зазубренными. Каждый — размером с мой коготь.
— Ого! Неудивительно, что Бастиан почувствовал мой укус.
— Ещё как почувствовал. Ты выбрала идеальное место — мы там очень уязвимы и никогда не поворачиваемся к врагу спиной. Но как ты догадалась превратиться в такое чудо?
— Никак. Я дракончиком была. Просто хотела помочь Вэйланду, отвлечь Бастиана. А когда меня начало трясти — всё, что хотела, это удержаться и не слететь. Наверное, тогда и превратилась. Невольно.
— Так вот почему Бастиан вдруг стал удары пропускать, — оказалось, Вэйланд нас прекрасно слышал. — Словно что-то ему мешало, отвлекало. Элла, хорошая моя, если бы не ты, не уверен, что справился бы. Ты снова меня спасла.
— Я просто не могла оставаться в стороне, — смущённо опустила глаза. — Должна была как-то помочь…
— И ты помогла. Очень. А я даже не заметил тебя.
— Я заметил, — хмыкнул Реарден. — Не сразу понял, кто это. Но кто ещё, настолько крохотный, мог так отважно кинуться на помощь моему внуку?
— Спасибо, что остановил, — сказал Вэйланд деду. — Если бы я убил Бастиана, как бы с этим жил? Как посмотрел бы в глаза дяде и тёте.
— Тебя бы никто не винил, — покачал головой Реарден. — Наверное, на твоём месте любой бы сорвался. Но жить с этим было бы… нелегко.
Какое-то время мы летели молча, осмысливая то, что сейчас произошло. И что могло произойти. Потом я осознала, что летим мы в полной тишине — не слышно всхлипываний Россины.
— Уснула? — спросила, видя, что дракончик на руках у Вэйланда не шевелится, а его крылышки вяло свисают.
— Да. Наплакалась и уснула. И это хорошо. Бедная моя малышка. Я не представляю, что вы обе пережили. Какой ужас испытали. Называется — слетали на пикник.
— Бастиан всё равно выслеживал бы меня, не сегодня подкараулил бы, так завтра или через два дня. Он просто зациклился на том, чтобы меня убить. Почему-то считал, что все его беды от меня.
— Совсем с ума сошёл, — вздохнул Вэйланд.
— Интересно, как он умудрился снять ошейник? — задумался Реарден. — Сам не мог, того хранителя, который ему помог в прошлый раз, нашли, отстранили от работы и выслали в прибрежную деревню. Эльфы подобной магией не владеют. А больше у него и друзей-то не было, насколько я знаю. Хотя… после всего произошедшего — а знал ли я вообще своего внука?
— Это его мама сделала. Он сам сказал. Поверила в его раскаяние, он сказал, что только заслон от вони поставит, и всё.
— Да, матери — они такие, — вздохнул старый король. — Наверное, ещё и переживала за него, вдруг поранится — а исцелиться не сможет. А теперь ей с этим жить.
И снова мы летели молча, думая каждый о своём. Я вспомнила ещё одно сегодняшнее происшествие, которое как-то потерялось на фоне всего остального. Я сумела поставить защиту! Как? Вот как? Я же ничего не сделала, никаких силовых потоков и внутренних источников не задействовала, как мне объясняли в своё время драконы, а я вообще ничего не поняла. И неизвестно, смогу ли повторить это всё по желанию, как с огнём.
Ладно, может быть, когда всё успокоится — попробую снова. Не в такой ситуации, конечно, но не обязательно же огнём в меня дышать. Можно водой облить или песком осыпать. Или ещё что- нибудь. Как-то же драконы тренируются, должны знать. Потом спрошу.
Посмотрела на Россину. Бедняжка! Столько пережила. И самое ужасное — увидела, что драконы бывают не только добрыми защитниками. Но от Вэйланда не шарахнулась, потянулась к нему. Наверное, пока не проснётся, не узнаем, как на ней вся эта история отразилась. Эх, скорее бы тот лекарь душ освободился, вдруг он теперь ещё нужнее будет?
Нас встречала расстроенная королева и кучка слуг. Судя по всему, все уже знали или догадывались, что произошло — ведь даже отсюда можно было легко разглядеть сражающихся драконов. Вэйланд уложил дочь на вынесенные из дома матрасы, поскольку занести её внутрь, а тем более — уложить в кроватку не было никакой возможности, пока она — дракончик. Ей ещё предстояло научиться превращаться обратно, но будить ребёнка ни у кого рука не поднялась.
Реарден, обратившись, прижал к себе жену, а я помчалась в свою комнату, превращаться из дракончика в девушку и одеваться. И рот прополоскать. Когда вернулась, Вэйланд крепко прижал меня к себе и покрыл поцелуями всё лицо. Это не было похоже на наши обычные «затискивания», было чувство, что он пытается убедить себя, что я жива, на самом деле жива, что глаза его не обманывают.
— Я думал, что потерял тебя. Думал — сойду с ума от отчаяния. Не знаю, как бы жил дальше без тебя, моя хорошая.
И он снова целовал мои щёки, виски, волосы, потом притиснул к себе, слегка покачивая. А я обняла его, радуясь, что он тоже жив, потому что испугалась не меньше.
— Я пошлю гонца во дворец, — сказал Реарден жене. Она сидела возле Россины, гладя её по мордочке.
— Бедный мой сын. Не представляю, как он это переживёт. Спасибо тебе, Элла, — королева обернулась ко мне. — Ты снова спасла моего внука, и внучку тоже. Нам тебя послало небо, не иначе.