Спаситель
Шрифт:
— Своеобразное понимание… я уже понял, что в мифологическом мировоззрении смерть жертв была необходимым элементом существования мира…
Вершина.
Площадка. Алтарь. Цепи, что свернулись у алтаря бурыми змеями. Их покрывал толстый слой ржавчины. А краска с каменных идолов облезала, пусть тут и не золотая, но все же… красные губы Хозяйки Ночи покрылись многими трещинами. Стерлись почти глаза Хозяина Земель… и иные не лучше. Редкостная небрежность. И будь время иным, Верховный высказался бы…
Или
Жрец, там, внизу, не бросил людей. И не отступил. К тому же он стар, а помощников рядом Верховный не увидел. Сбежали? Или же храм этот, расположенный в стороне от города, а потому неудобный, умирал? Как многие иные храмы, оставленные людьми? И не имелось у старика ни прислужников, ни даже рабов? Или рабы были, но… допускать их, ничтожных, к богам?
Воистину дилемма.
— Дальше что?
У алтаря темнели пятна. Кровь? На одном из блюд, не золотых и даже не серебрянных, но покрытых краской и тоже облезлых, лежал темный комок плоти. Сердце? вырезанное давно и забытое? Или правильнее сказать, брошеное?
— Дальше… дальше помолчи. Надо нащупать… должна быть точка входа. Сядь.
Верховный подчинился. А что присел на алтарь, так того никто не увидел.
Акти молча устроился подле, правда, сесть не решился.
— И ему скажи.
— Садись, — велел Верховный и не удержался. — Как ты?
— Странно, господин… я… вижу этот мир… иным. Мертвые… мама говорила, что порой мертвые возвращаются к живым, но тогда не след ждать от них добра. Но тот, кто… ведет их… он не зол. А еще я знаю, что могу забрать его силу.
Это хорошо, ибо Верховный не был уверен, что Ицтли сумеет справиться с Повелителем мертвых, если вдруг случится в том нужда. Он надеялся, что не случиться, но…
Жизнь странна.
— Это… похоже… как будто он… он есть сила, а от него она идет к другим. Даже при том, что поднялись они сами, но как будто только с ним они обретают… становятся… еще больше похожими на живых.
— Структурирование энергии и её передача. Повелитель выступает в роли центрального элемента системы. Своего рода ретранслятор, — влез Маска, который еще недавно требовал молчания.
— Они берут силу извне. В мире её теперь много… но ту, другую, я взять не могу. А вот их — могу…
И это тоже хорошо.
— В моем мире мальчика назвали бы некромантом…
— Что это значит?
— Это значит, что он способен… скажем так, оперировать силой мертвых. Но это не более чем фантазия. Была.
Акти сидел рядом и фантазией не выглядел.
— Они отдают силу Повелителю, а он возвращает её, немного изменившейся… как будто через него Она коснулась и их тоже. Простите, господин, если я говорю непонятно.
— Я понимаю, — успокоил Верховный. — Мир переменился. И многое, что было правильно, теперь… вызывает
Он зачем-то поглядел на собственные руки. Возможно, опасаясь того, что руки эти будут… покрыты кровью?
— Это тебя испугало бы?
— Нет, — Верховный ответил не сразу, лишь поняв, что и вправду не испугался бы. Да и чего бояться крови? Она неприятна, не более того. — Угрызений совести, если ты желаешь спросить и о них, я тоже не ощущаю. Долго нам сидеть?
— Я нащупал точку. Надо дождаться отклика… система находится в состоянии сна. Активизация займет время.
Время…
Солнце двигалось к земле. До сумерек далеко, но потянуло прохладой, сыростью. Где-то недалеко от храма река, а может, и родники открываются, подтапливая поля. Интересно, зерно начали убирать? И успели ли? И где хранят его запасы?
Люди…
Люди пока боятся мертвецов, скрываются в храме, но голод заставит их преодолеть страх. Тем паче, когда увидят они, что мертвецы не опасны, ибо повинуются Императрице…
Но голод…
С голодом справиться куда сложнее. Оно породит новый страх, и тот, подобно чудовищу более сильному, пожрет чудовище более слабое.
— Справимся. Судя по первичному отклику, здешняя точка была законсервирована… закрыта по правилам. А потому, если сумеем добиться активации, то людей накормим. Вкусной еды не обещаю, но весь объем питательных элементов, необходимых для нормального существования, они получат.
— Хорошо, — Верховный позволил себе улыбнуться.
Боги… смотрели?
И длинные тени их легли на площадку. Теперь боги не казались каменными истуканами. А что если… они все же есть? Пусть не такие, какими виделись Верховному прежде, но… милосердные?
Не они ли направили стопы его?
Не они ли вели под руку, дав в эти руки золото маски?
Не они ли волей своей…
— Почему люди с одинаковым упорством отрицают и собственную вину, и собственные заслуги? Все норовят переложить на богов, обстоятельства…
— Ты не веришь.
— Я был создан в мире высоких технологий, которые показались бы тебе магией. А люди, жившие в нем, пожалуй, по возможностям вполне были равны богам, — произнесла Маска.
— Но они утратили души. А следом и мир.
— Это слишком образно, чтобы верно отразить суть. Главное, что в том мире сознание почти полностью избавилось от мифологической составляющей. Люди предпочитали сами быть богами, нежели верить в них.
И ничего хорошего из этого не вышло.
— Бытовало мнение, что боги — это образ родителей, в которых люди продолжали нуждаться, даже выходя из детского возраста. И что чем ниже уровень развития цивилизации, чем сложнее обстоятельства жизни, тем сильнее зависимость людей от кого-то, пусть и выдуманного.