Спаситель
Шрифт:
Надо было добавить еще что-то, но в голове было пусто, а Маска не спешил подсказывать. Впрочем, Верховный крепко подозревал, что его подсказки пришлись бы не к месту.
— Акти, — он подал руку, и за нее вцепились. — Стой рядом.
Может… спустить его? Сперва? Если эта полупрозрачная штука не выдержит, то Акти разобьется. И это бы правильно, ибо жизнью и служением своим раб обязан оберегать жизнь хозяина…
Или нет?
— Совесть просыпается? — ехидно осведомилась Маска. — Люди смотрят. Давай… система даст им знак.
Верховный все же сам
Акти прижался к боку.
— А теперь вниз… я поставил скорость на минимум, но лучше закрой глаза.
Верховный подчинился.
Рядом выдохнул Акти…
Спуск начался.
Издали было видно лишь, как две фигурки, такие далекие и крохотные даже, медленно погружаются в плоть пирамиды. А затем и вовсе исчезают. В следующее же мгновенье над пирамидой вспыхивает зеленое пламя. Оно тянется к небесам, и в какой-то момент становится похожим на сотни рук, что спешат добраться до низких туч. И люди, готовые было подняться с колен, вновь падают ниц, растягиваясь в пыли.
Почти все.
— Он ушел, — сказала девочка, приобняв гиганта, на плече которого сидеть было почти так же удобно, как на спине лошади.
— Да, госпожа, — ответил огромный этот человек. И девочка погладила бритую голову его.
— Не печалься, — она провела пальцами по шрамам, стирая их, один за другим. Впрочем, человек этого не ощущал, как и веса ребенка, которого ему позволено было взять.
Не потому, что он того хотел.
Дитя пожелало.
И Ксочитл уступила.
— Они вернутся.
— Я… надеюсь, — гигант робел. Хотя и себе бы не признался в том. — Он добрый человек…
— Жрец, который принес в жертву не десять, и даже не двадцать человек? Сотни? Или больше? — женщина все еще была зла, и злость рвалась из нее. Смотреть за ней, пожалуй, тоже было интересно.
Но Ксочитл переживала.
— Он вырезал сердца, дурак. И сдирал кожу. Обливал кипятком. Варил… — продолжила перечислять она, впрочем, не сводя взгляда с пирамиды. — И ты говоришь, что он добрый.
— И добрые люди творят дурные дела. Госпожа не устала?
— Нет, у тебя сильные плечи, — Императрица погладила макушку. — И сердце крепкое. Будь рядом.
На полный возмущения взгляд Ицтли она ответила:
— В этих людях, которые вокруг, живет страх. Много. И гнев тоже. Пока они покорны, но…
Ицтли верно все понял.
— Я скажу разбить лагерь рядом. В храме слишком тесно, а в тесноте сложно уследить за ними. Госпожа…
— Он хороший, — Императрица обняла гиганта за шею. — Он никому не позволит меня обидеть.
Тот кивнул, осторожно, словно сам в то не веря.
А женщина промолчала.
Но стоило Ксочитл приблизиться, как она отступила, видом своим показывая, что не претендует на место подле.
Странные.
Смешные.
Императрица закрыла глаза, пытаясь отрешиться от голосов, которые вновь звенели в её голове. Их было
Утомительно.
Глава 35
Ирграм
— А однажды Система просто отключилась. Она была… всегда была. Постоянный доступ. Обмен информации… никто не хранит её… твердые носители давно устарели. Система использовала сервера. Субатомарные хранилища, объем которых вследствие структуры был практически неограничен. Да, создавались дубли согласно протоколам безопасности, — а теперь Роза, кажется, нервничала.
Было бы с чего.
Переживаниями сотворенное точно не исправишь.
Да и надо ли?
— Были нарушены текущие процессы. Протоколы безопасности не активировались… затем…
Роза замолчала.
И молчала.
И это молчание длилось, длилось, пока Ирграму не надоело ждать.
— Эй, ты… Роза, ты жива там?
Не то, чтобы он сильно огорчился в случае отрицательного ответа. Хотя, пожалуй, все же огорчился бы. Она была полезна. И разговаривала. Пусть это и было несколько утомительно, но окружившая тишина теперь раздражала куда сильнее разговоров.
Темная пленка замерцала.
И погасла.
Мигнули светильники. А затем раздался низкий гудящий звук, проникавший откуда-то из-под земли. Звук этот вибрирующий был столь неприятен, что Ирграм сжался шаром. Но и тогда звук проходил сквозь уплотнившуюся кожу-броню.
К счастью, длилось это недолго.
Светильники загорелись ярче. А пленка появилась вновь.
— Ирграм? — на ней возник оживший портрет Розы. — Ты не ушел? Прости, система оказалась заражена.
— Чем?
— Вирусом.
— Ядом? В смысле, отравлена?
— В какой-то мере. Это… вредоносная программа, которую внедрили в исходный код. При запуске и обращении к системе, она блокирует локусы… меня едва не заперли.
— Я бы тебя достал.
— Биологический носитель, но без разума он всего-навсего тело. Понимаешь?
— Нет.
— Мне пришлось отсечь предыдущую копию системы и поставить новую. К сожалению, почти все файлы утеряны, поэтому картина произошедшего здесь не до конца ясна. Потерпи еще немного. Скоро я смогу покинуть модуль. И ты не мог бы принять другой вид? Мне почему-то эмоционально неприятно беседовать с шаром.
Женщины.
С ними сложно.
Ирграм подумал и превратился в того Древнего, которым был недавно.
— Тебе идет это обличье.
— Спасибо.
Похвала была приятна.
Ирграм же подошел к пузырю и снова устроился на нем, вытянув ноги.
— Что теперь?
— Я запустила процесс тестирования. Первичная версия системы должна быть свободна от вредоносных программ. Она самоинтегрируется, но на это нужно время. Затем система дотянется до связующих линий и попытается установить контакт с остальными модулями. Сложно сказать, сколько из них уцелели и уцелело ли хоть что-то… хотя память подсказывает, что модули создавались с высоким запасом прочности.