Спасительница Зейна
Шрифт:
Не услышав ответа, он снова посмотрел на нее и заметил, что она снова опять закрыла глаза. Его охватила паника.
– Крошка!
– Я так устала, - пробормотала она, - и так голодна.
Он должен что-то сделать, пока она окончательно не потеряла сознание. Чтобы вытащить ее отсюда, Зейн нуждался в ее участии, и, судя по внешнему виду, не было уверенности, что она сможет ходить. Хотя он и знал, что вампирская кровь лишь временная мера, но придаст ей сил ненадолго, пока он не сможет достать для нее человеческую кровь.
Это сработало, когда он питался чешским вампиром
– Ты должна покормиться.
– Он приподнял ее голову. Портия приоткрыла глаза, и Зейн поднес запястье к ее губам.
– Ну же, крошка, это утолит жажду.
– Даже если это немного его ослабит, это необходимо сделать. Он не мог видеть, как она страдает.
Когда ее рот открылся шире, и клыки коснулись кожи, Зейн невольно вздрогнул. Боже, как он по ней скучал. Это казалось невозможным, но за то короткое время, что он знал Портию, она стала частью не только его жизни, но и частью его. Острые кончики ее клыков прокусили кожу, а затем вонзились в плоть. Жар наполнил его тело, когда она начала питаться.
– О Боже, - пробормотал он, пытаясь сдержать желание нависнуть над ней и взять. Сейчас не время и не место.
Скрип дверных петель за спиной заставил его обернуться.
– Ты!
Мюллер бросил на него яростный взгляд, когда ворвался в комнату.
В долю секунды Зейн увидел своего противника. Внешне он не изменился: темно-русые волосы и высокие скулы. Но все же был другим. Его рот скривился от рычания, и вылезли клыки. Возможно, его глаза все еще были карими, но теперь они светились красным. Он был в полном боевом режиме.
С клыками Портии в своем запястье Зейн потерял ценную секунду, пытаясь вырвать руку. Портия открыла глаза и, несмотря на слабость, почувствовала присутствие отца. Она тут же отпустила запястье Зейна, вернув полную свободу движений. Но Мюллер уже навалился на Зейна, вцепившись когтем ему в плечо. Куртка, которая на нем была надета, защитила.
– Не трогай ее, ты, грязный еврей!
Зейн вскочил и налетел на Мюллера, оба ударились о комод.
– Ты ее бил, мразь!
– Зейн нанес хук справа по лицу врага.
Голова Мюллера дернулась в сторону.
– Ты запятнал ее!
– Он подчеркнул свою мысль, ударив Зейна коленом. Но Зейн предвидел движение и блокировал его, повернувшись боком, чтобы избежать удара в пах. Решил, что этот ублюдок собирается врезать ему по яйцам.
– Она моя!
– сквозь зубы процедил Зейн.
Удар в солнечное сплетение заставил его замолчать, воздух вырвался из легких быстрее, чем из лопнувшего воздушного шара. Быстро придя в себя, Зейн контратаковал, снова целясь Мюллеру в голову. Брызнула кровь, когда Зейн рассек кожу под глазом Мюллера. Яростно сверкнув глазами, Мюллер всем весом навалился на Зейна и сбил его с ног. Зейн отшатнулся, услышав отчаянный крик Портии, когда врезался в дверь соседней комнаты. От удара дверь широко распахнулась, и он упал на задницу в соседней комнате.
Опершись на стол, Зейн поднялся как раз в тот момент, когда Мюллер снова бросился в атаку. Зейн нанес боковой удар ногой по коленям Мюллеру. Лицо Мюллера исказилось от боли.
–
– Слишком поздно.
Бросившись вперед, Зейн наносил удар за ударом, но и сам пропустил несколько от противника. Оба чувствовали себя хорошо. Эта борьба длилась слишком долго. Поэтому он не мог просто взять и вытащить оружие из кармана куртки.
Зейн нуждался в этом, нуждался в том, чтобы избить человека, который отнял у него так много, украл жизнь стольких людей и пытал самого невинного из них.
Тяжело дыша, он обвел взглядом комнату, которая оказалась кабинетом. Стол с компьютерным оборудованием, книжный шкаф, стул и комод - вот и все, что в нем было.
Многое Мюллер мог бы использовать против Зейна. А Мюллеру придется, потому что они одинаково сильны. Масса их тела была одинаковой, и ни один не имел преимущества в силе или ловкости. В любое другое время Зейн с удовольствием сразился бы с равным себе противником, бросая ему вызов. Но не сегодня. Сегодня ему нужны были только две вещи: заставить Мюллера заплатить и вытащить Портию из этой дыры.
С первого этажа доносились различные звуки - тела и мебель врезались в стены и полы, крики, выстрелы. ВСЛО удалось взять штурмом дом, и они сражался с врагом внутри. Ворчание и сердитые крики смешивались с приказами и замешательством обитателей дома. Его коллеги справятся с ними, а он должен разобраться с Мюллером.
Помня, как повел себя сын Брандта, когда эмоции взяли над ним верх, он решил спровоцировать Мюллера на ту же ошибку. После удара в плечо Зейн развернулся вокруг своей оси, не теряя равновесия.
– Твоя дочь хочет меня! Она не может насытиться мной, грязным евреем!
– он провоцировал Мюллера. Тот, оскалив клыки, зарычал. Зейн рассмеялся ему в лицо.
– Да, я взял ее. И оставлю себе.
Казалось, его слова возымели нужное действие.
– Никогда!
– обещал Мюллеру.
– Она лучше тебя!
Мюллер так быстро взмахнул когтями, что Зейн едва успел заметить. Пытаться избежать замаха - бесполезно. Мюллер рассек ему шею с одной стороны, и из раны мгновенно потекла кровь. Рана была недостаточно глубока, чтобы причинить значительный вред, но чем дольше продолжится потеря крови, тем слабее он станет. Понимая, что должен действовать быстро, Зейн обрушил на Мюллера шквал ударов, а тот успешно блокировал некоторые из них, но другие пропускал. Зейн тяжело дышал, наполняя тело столь необходимым кислородом.
Мозг приказывал покончить с этим, вытащить серебряный клинок и разрезать врага, как это делал Мюллер со своими жертвами, но сердце протестовало. Он еще не был удовлетворен. Ему нужно сильнее помучить ублюдка, причинить ему боль, впиться когтями в плоть, порвать голыми руками.
Только сейчас Зейн почувствовал, что его жажда мести медленно, но верно, уходит. Только когда он почувствовал, как его когти впиваются в кожу Мюллера, а кровь из ран стекает по рукам, зверь в нем почувствовал себя счастливым. Он, наконец-то, ему отплатил. Зейн впитывал это, вдыхая запах крови Мюллера и запах его пота. Чем больше он бил его, тем больше адреналина чувствовал.