Спасти диплом, угнать дракона
Шрифт:
— Нари, я тебя обожаю настолько, что готова убить, — фыркнула Алекс, приободряясь. — Даже не надейся на продажу билетов. Я их добыла в честном бою.
— С кем воевала-то? Ты сказала, что та девица из аристократок… — вспомнила я утренний разговор.
— Нет, не из них. Просто у ее отца тугой кошелек, а у нее самой — диплом боевого мага, — скривилась Алекс. — Она меня хуком приложила. Хотела, правда, еще и пульсаром… Но не смогла. И знаешь, я ее понимаю: воевать, когда ты потерял сознание, проблематично.
— Тетрахлорат сонного эфира? — профессионально
— Как догадалась? — ревниво прищурилась подруга.
— Он удобен в использовании, действует точечно и разрешен для применения. Таких мгновенно усыпляющих эликсиров немного.
— Нари, вот не знала бы, что ты все контрольные у меня списываешь и при этом всегда умудряешься так напортачить, что через раз неуды хватаешь, то подумала бы, что ты на красный диплом идешь.
— Я и синему была бы рада, — буркнула я, уходя от неприятной темы.
Еще бы: я столько лет тщательно создавала себе репутацию адептки, знания которой балансируют между «хорошо» и «удовлетворительно», носила кольцо, приглушающее уровень дара. И все для того, чтобы никто не узнал во мне дочь моей матери.
Надо же мне было в гранях реальности, или в просторечии — зазеркалье, поймать луч. Нет чтобы пламя, воду, камень или ветер. Да я даже на росток или пятиконечную звезду демонолога была согласна. Но… увы.
В семнадцать лет, как и любой нулевик, я ощутила внутри себя пустоту. Это лишь в сказках дар у мага присутствовал с рождения и рос вместе с ним. В реальности все было проще и сложнее одновременно.
Были те, кто мог принять в себя магию, перестроить ее.
А были те, кто не мог. И таких — большинство. Не у всех пробуждалась способность шагнуть в мир граней. И не каждый из ушедших возвращался.
Обычно лет в пятнадцать-двадцать пробуждался зов. Будущие маги чувствовали, что внутри их растет пустота, которую нужно непременно заполнить. И тогда они отправлялись к Вратам Избранных. Такие стояли в каждом крупном городе рядом с магической академией. А в мелкие бритали [3] Врата привозили раз в год на пару недель.
3
Бриталь — городок.
Хорошо запомнила, как в день обретения дара стояла перед Вратами. Они напоминали мне зеркало в оправе. Поверхность его шла рябью, как озерная вода в ветреный день. Я видела лишь свое отражение на фоне мрачной синевы. А потом протянула руку, коснулась поверхности, и тело будто прошила молния. Зов стал таким сильным, что я не смогла сопротивляться и шагнула за грань.
Говорят, раньше специальных зеркал не было и будущие маги искали точки разлома реальностей — нашей, повседневной и мира граней — интуитивно. Шли, как лунатики, на зов. Сейчас же появились зеркала. Стало проще, но суть осталась неизменной.
Человек, способный принять дар, оказывался в другом месте. Там, где не было времени, а пространство порою сворачивалось чуть ли не сферой. Земля вполне могла начать подниматься, словно гигантская волна, закручиваясь на гребне и нависая над твоей головой, будто небо. Все вокруг могло пойти трещинами, словно стекло. И в каждом его осколке окружающая реальность преломлялась под немыслимыми углами.
Ища свой дар, тот, к которому меня тянуло больше остальных, я тоже попала в такой «осколок». Мостовая прямо подо мной треснула, и я полетела вниз с немыслимой высоты. Меня едва не размозжило о камни, но мир граней совершил очередной кульбит. Мое тело подкинуло, как пушинку, перевернув в воздухе несколько раз, и реальность опять треснула. Я выпала из неба на мостовую.
Приложилась щекой к холодному гладкому камню, пахнущему отчего-то тиной, и увидела, как напротив меня всего в паре дюймов над брусчаткой завис светящийся синим маховик с вращающимися вокруг него кольцами — дар артефактора, дающий власть над металлом и камнем. Его носитель умер давно, душа отлетела в нижний мир, а дар остался здесь, ища нового хозяина. Не дух, не элементаль, но чистая сила. Только со своим особым характером.
Почему я не протянула руку за ним — сама не знаю. Таращилась долго. Даже не дышала. А потом моргнула, и маховик исчез.
Я поднялась с мостовой, на которой лежала, и побрела вперед. Точно знала — меня ждет что-то другое. Сколько шла? Не знаю. Но в одном из парящих осколков увидела пустыню. Меня потянуло к ней как магнитом. Не раздумывая, я прыгнула в новую реальность, обдавшую обжигающим жаром.
Там, среди барханов и песков, поющих свои странные неторопливые песни, я и увидела его — луч, бивший из земли прямо в небо. На него было больно смотреть. Но все же я подошла и протянула руку. И почувствовала, как пустота, которая была внутри меня, стремительно заполняется.
Сила бежала по рукам, по телу, разносилась с током крови, ею был наполнен каждый вдох легких. Я сама была силой. А сила — мной.
Свет, белый, беспощадный, выжигающий, затопил все вокруг, и я потеряла сознание. А когда очнулась — пустыня исчезла. Вместо нее была улица. Ровная, залитая ярким солнцем. Кадки с цветами стояли по краям и пахло началом лета.
Поднявшись, я побрела вперед и вскоре вышла к Вратам. А перешагнув их, оказалась наконец-то в нашем мире.
Проводник, который отвечал за отправку и прием магов, сверившись с хроносами, сказал, что я была в мире граней всего несколько секунд.
— Символ, — сурово спросил другой маг, в тот день тоже дежуривший у Врат.
— Л-луч, — чуть запинаясь, ответила я.
— Хорошо, через год ждем на факультете алхимиков, — последовал вердикт, и мне протянули браслет и кошель монет.
Первое — метка. Напоминание. Обязанность. Второе — годовое содержание.
Империя ценила своих магов. Даже если те себя — не очень. На то, чтобы чародей полностью слился со своим даром и освоился, давался год. Двенадцать месяцев, которые теоретически оплачивала казна, а по факту чаще всего университет.