Спасти дракона
Шрифт:
– Он прилетал? – замирающим голосом спросила Ирка.
– Кто? – Хозяин перегнулся через стойку, заглядывая в «газету». – А, Водный-то? Приходил. Он останним часом на люди в человеческом облике является. Видать, чтоб не сразу его змейскую сущность почуяли.
– Не хочет пугать людей? – голос Ирки был как шелк, поскольку желание перегрызть шинкарю горло, и без того неслабое, стало нестерпимым.
– Это вы верно подметили, паненка! Такая вот хитрость змеючья: не пугаются люди, вот и не стерегутся. Проверка это у них, у змеев, называется. По всему Ирию мотается, нигде больше дня не задерживается. Поутру в деревне незнакомый молодик появляется, а к вечеру был староста или там управитель – и нету! Говорят, за воровство! А разве в торговом или другом
– Когда он здесь был? – Ирка с трудом сдержалась, чтоб не заорать.
– Так перед самым вашим приходом и убрался! – радостно сообщил корчмарь. – Даже откушать побрезговал, тварь ненасытная. За околицу человеком вышел, а там небось перекинется и дальше полетит людям жизнь портить!
Ирка рванула к себе сумку, вытащила склянку… И обессиленно привалилась к стене. Склянка больше не светилась. Вода бултыхалась на дне, темная и тусклая, как из болота. Действие ее заклятья кончилось – потому что они с Айтом встретились! Ну, технически… Они были рядом, в одной деревне, наверняка даже на виду друг у друга! Она разговаривала со стригалями, она шла к шинку… а он в это самое время улетал от другой околицы! Сделай он круг – наверняка увидел бы с высоты, как она входит в шинок. Подними она голову – успела бы заметить крылатый силуэт на фоне неба. Могла бы перекинуться, догнать, позвать… Поздно. Улетел, Карлсон чешуйчатый, и не обещал вернуться! Кот прекратил чавкать, поглядел на Ирку сочувственно и даже соизволил утешающее ткнуться ушастой башкой в плечо. Ирка запустила пальцы ему в шерсть. Она не одна, она справится, она ведь и не ожидала, что будет легко…
– От нас в Симурану собрался, – тоном всезнающего газетчика сообщил шинкарь.
– Куда? – невольно дернулась Ирка, известная в собственном мире еще и как «многоуважаемая Ирина Симурановна».
– А городок на полдня лету отсюда. Сады у них, летом и осенью ярмарки устраивают, урожай распродают. Богатые! – Шинкарь осклабился. – До змеева прилета богатые, уж он их кубышки порастрясет, – в голосе шинкаря звучало глубокое удовлетворение, его явно радовало, что не только их селение пострадает от змеиной налоговой инспекции.
Полдня лёта! Даже если перекинуться и полететь следом – успеет ли она? И где вообще эта Симурана? Надо было у приграничников карту попросить! Но она была так уверена в своем заклятии… А теперь что делать? К птичкам в небе приставать: «Извините, не подскажете, как отсюда пролететь к Симуране?» Злость на себя плавно переросла в злость на Айта. Не мог на полчасика задержаться! Гад!
– Гад и есть! – охотно подтвердил корчмарь. Видно, последнее слово она произнесла вслух. – Люди для них – что пыль под когтями. Вон, бедолага-то этот, – корчмарь ткнул пальцем в парня. Тот немедленно замер, не донеся ложку до рта, но глаз на хозяина так и не поднял. – Из змеевой крепости сбежал. А где была та крепость, да что с ним там делали, да зачем – толком и не помнит! Вот, подобрал его, кормлю по своей доброте, – корчмарь чувствительно шмыгнул носом. Парень застыл как статуя, не жуя и даже не шевелясь. – В погребе своем укрыться дозволил, пока Водный тут-от ошивался. Не, кабы змей за ним явился, отдал бы, конечно, как не отдать… только гад летучий морду свою змейскую туда-сюда сунул, да все больше по закромам старосты.
Все. Она шинкаря точно убьет. По доброте. Потому как по злобе она его сперва изувечит. Встать Ирка не успела. Со двора корчмы послышался шум – мягкий, приглушенный, словно бархатный. Хозяин просветлел лицом и кинулся к выходу.
– Черновельможный пан, вы вернулись! – еще на бегу сгибаясь в подобострастном поклоне, выкрикнул он. – Хороша ли была охота?
– Заткнись, человек! – гнусаво промяукал со двора знакомый голос. – Быстрей, не видишь, беловельможной пани плохо!
– Не может быть! Здесь? – Иркин кот подскочил на месте. На крыльце слышался шорох множества мягких лап. Кот швырнул монетку из кошелька в опустевшую миску, схватил Ирку когтями за рукав, и потянул под стол. – Прячься, быстро! – Длинный край свисающей со стола рогожи прикрыл их.
– Бражки, хозяин, бражки! – мурлыкающий голос черного кота ни с чем не спутаешь. Из-под края рогожи виднелось множество мелькающих лап: черные, рыжие, серые, лапы в беленьких «носочках». – Мне нужно расслабиться, мря! Ограбить – меня! Мяурзавцы! Найду – разорву собственными когтями!
– Не извольте беспокоиться, черный пан, сей минут! Чего расселся? – Ноги хозяина в добротных чоботах остановились рядом со столом. – Не все сожрал? А ну марш за угощением для вельможного котского панства!
Торчащие у самого Иркиного носа грязные босые ноги парня исчезли – он поднялся и пошаркал прочь.
– Э, а где эти-то делись, которые кашу ели? – вдруг заорал хозяин.
– Забыл совсем… – пробормотал подавальщик. Босые ноги остановились… Зашаркали обратно… И край рогожи взлетел вверх, сменившись изможденной физиономией. – Спасибо, – очень серьезно и трепетно сказал парень.
– Что здесь у вас… – Рядом появилась любопытная кошачья физиономия. Мгновение черный кот, не отрываясь, глядел на Ирку, на ее кота, снова на Ирку. А потом от пронзительного «Мря-а-а!» заложило уши. – Та самая оборотниха! А с ней… пестрый! Ты был в кустах, пестророжденная тварь! Меня ограбил презренный пестрый!
Иркин кот молнией рванул из-под стола.
Глава 16. Кот, коты и собака
Шинок был полон котов! Если на тропе их было меньше десятка, то здесь их оказалось… много! За столами и возле стойки, в дверях и под окнами выгибали спины, топорщили усы и яростно шипели черные, серые, рыжие, белые котищи размером ничуть не меньше Иркиного, а некоторые и побольше. И вся эта кошачья толпа с бешеным мявом ринулась на пестрого!
Это было… потрясающее зрелище! Коты носились по шинку со скоростью, невозможной в Иркином мире. Здоровенные, ростом с хорошего пса, зверюги, казалось, пропадали в одном месте, чтобы тут же возникнуть в другом. Этим можно было любоваться до бесконечности… если бы между плавно скользящих врагов пестрым пятном не метался собственный Иркин кот! Кот вихрем пронесся по стойке – его преследователи катились за ним сплошным разноцветным потоком распушенных спин, ушей, хвостов. Миски, кружки, бутылки сыпались на пол, разлетаясь брызгами черепков. Прыжок – Иркин кот помчался по столам – со стола на стол, со стола на стол! Его враги хлынули со всех сторон… и врезались друг в друга, как две шерстяные волны! За миг до этого Иркин кот взмыл над ними, ухватился лапами за свисающую с потолка плетенку лука, плетенка свалилась, застряв на ушах черного предводителя, но Иркин кот уже перемахнул на следующую, сиганул на утыканное оплывшими свечами колесо под потолком, заменяющее тут люстру.
– Мря-а-а! – с истошным мявом коты взмыли в воздух… и колесо превратилось в клубок лап, когтей, клыков и неистовых воплей. «Люстра» отчаянно раскачивалась – вниз сыпались клочья шерсти и свечи.
– Прекр-ратить! – заорала Ирка… Удерживающее колесо веревка оборвалась. На миг клубок кошачьей шерсти и воплей завис в воздухе… а потом рухнул на пол и покатился по полу в сплошном мелькании ощеренных пастей и полосующих шкуру когтей.
– А ну пустите его, быстр-ро! – зарычала Ирка, хватая какого-то серого кота за хвост. Серый выдернулся из драки, как пробка из бутылки, отлетел к стене, шарахнувшись об нее всей тяжестью. Висящая на стене чугунная сковородка спикировала на него сверху.
– Мря-а! – свалка на миг распалась, Иркин кот вырвался из нее, будто им выстрелили… и, выставив когти, сиганул в окно. Заменявшая стекло мутная пленка с треском лопнула, и кот вылетел в дыру. Яростно мявча, толпа преследователей ринулась за ним… Чвяк! Окошко забилось тугой пробкой из котов – Ирке видны были только дрыгающиеся задние лапы и хлещущие во все стороны хвосты.
Остальные коты стремительно развернулись и хлынули к дверям.
– Стой, кому говорю!
Словно стальные крючья вцепились в расшитый рукав Иркиной рубашки. Ирка крутанулась на каблуках…