Спасти гурдяпку
Шрифт:
К опушке мы вышли быстро. Камень никуда не делся, а возле него с задумчивым видом сидели трое — Шмырль, Грух и Шарах. При виде нашей процессии лица их буквально засветились радостью.
— Мырля! — завопил Грух, кидаясь с объятиями к розовой гусенице, но та строго выставила руку вперед.
— Обожди! — сказала она. —
— Ждали! — протянула троица.
— Скучали? — тем же строгим голосом спросила Мырля.
— Скучали! — хором провозгласили в ответ мужья.
Далее последовало то, что для меня явилось полнейшей неожиданностью — гусеницы-дамы кинулись в объятия к мужьям. Пока троим, но на горизонте замаячила толпа других.
— Родные вы наши! Любимые! А похудели-то как! А обросли!
Где-то я это уже слышала!
Чувствуя себя совершенно лишней на этом празднике жизни, незаметно отошла в сторону. Пусть милуются.
— Карина? — ко мне шел кто-то темно-синий, тонкий, с рожками и усиками. — Я Кутыбр.
Ух ты! Сам его злодейство!
— Я слышал, у тебя там в мире что-то произошло, — он помялся и вдруг сунул мне гурдяпку. — Положи его на камень и пожелай то, что хочешь больше всего на свете. Спасибо тебе за помощь.
Кутыбр ушел, а я стояла, сжимая резиновый мяч и смотря ему вслед. Вот тебе и злодей! Но гурдяпка у меня!
Обойдя обнимающуюся толпу, я подошла к камню и застыла, размышляя. Конечно, я хочу вернуться в свой мир, и чтобы папа и мама были живы. И чтобы никто не болел никогда! И войн не было! Но желание у меня всего одно.
Решившись, вздохнула, загадала и положила мяч в выемку. В тот же миг все вокруг завертелось, закружилось и пропало.
Эпилог
— Карина, просыпайся. Соня! — ласковый мамин голос ворвался в сон, заставляя меня приоткрыть один глаз, потом второй. — Все на свете проспишь! Мы уже почти приехали, смотри, какие виды!
Я сонно потерла глаза руками, зевнула, потом посмотрела на маму.
— Мама! Ты жива?
В глазах родительницы появилось что-то странное.
— Сереж, — она тронула папу за рукав. — Может, дочь перегрелась?
— Мамочка! — я сама от себя не ожидала, что заплачу, отстегну ремень безопасности и прижмусь к маме, перегнувшись через сиденье. — Ты жива!
Папа остановил машину на обочине, потом повернулся ко мне.
— Карина! — строгим голосом сказал он. — Что за детский сад? Ты нас пугаешь!
Я ревела и не могла остановиться, шмыгая носом и поочередно обнимая то папу, то маму. Они живы, все хорошо, гурдяпка помогла!
Уже позже, окончательно доехав до места, я рассказала свой невероятный сон, а по вытянувшимся лицам родителей поняла, что что-то случилось.
— Вообще-то, — осторожно сказала мама, — ты спала, когда мы едва не попали в аварию. Грузовик несся на нас прямо по встречной полосе, мы едва успели увернуться в последний момент.
Я похолодела, потом икнула и снова заплакала. Перед глазами пронеслась больница, мрачные лица врачей, потом Шмырь с Грухом и Шарахом.
— Ну что, девчонки, — излишне весело спросил папа, — продолжаем путь или будем пополнять морские запасы вашими слезами?
Дальнейший путь проделали под веселые мелодии латиноамериканских хитов. Мама пересела ко мне на заднее сиденье, и мы долго болтали, обсуждая странный сон.
Поздно вечером, заселившись в гостиницу, улеглись спать. Я уже почти провалилась в сон, когда услышала шорох под кроватью. Мышь???
— Карина, — послышался шепот, — это Шмырль. Спасибо тебе за все!