Спасти настоящее
Шрифт:
– Сейчас пойдёт – поедет.
– Но почему, Миша!
– А вы не понимаете?
Я не стал ждать его ответа. Конечно он всё понимал, но ждал ответа от меня.
– Процесс запущен давно. Мы на финальной стадии. Поезд подъезжает к разрушенному мосту. Локомотив, вроде бы, уже начал тормозить, но те, кто его толкают сзади, допихают вагоны к пропасти. Вместе со всеми, кто в этом поезде едет. Тот, кто в курсе про мост, пытаются спрыгнуть и отбежать. А самые продуманные заранее построили ветки, отстегнули свой вагон и ждут удобного момента, чтобы свернуть
Дроздов смотрел на меня и внимательно слушал. Я помню, как уже в «духтысячных» мы сидели у него в фонде, и я говорил ему те же самые слова, что говорю сейчас в 1989 году. Ему всегда нравилось моё образное мышление.
– Это ты видел? – Спросил он.
– Это я знаю, – сказал я. – И не спрашивайте откуда.
– Что ты ещё знаешь? – Спросил он.
– Фамилии, имена, явки, пароли? Так вы и сами их знаете, Юрий Иванович. Стоит только снова начать контрразведывательное прикрытие высших руководителей.
– Мы начали. Ещё в 1985-ом.
– Вот. И вы же сами сказали: международный… что там? Конгресс? Фонд? Имя им легион! Диссиденты!
– И что с ними делать?!
– Вы меня спрашиваете?!
Дроздов опустил голову.
– Я, почему-то, надеялся, что ты знаешь рецепт лекарства.
Мне вдруг стало страшно. До дрожи во всех мышцах. До холода в груди.
– Я не доктор, Юрий Иванович! Не на того учился.
– А на кого ты учился? – Спросил он. – И главное, для чего?
– На кого, вы и сами знаете… А для чего? Для того, чтобы спасти СССР.
– И как спасти СССР? Ты знаешь?
– Возможно, да. Кое что.
– Например?
– По-моему всех диссидентов надо отпустить, а то и выслать из Союза. И Сахарова с Боннер. И ни в коем случае никого не впускать обратно.
– Всех выслать? Миша, там много хороших учёных и многие из них секретоносители.
– Секретоносители? – Я усмехнулся. – От кого секреты? Вы же всё понимаете, Юрий Иванович, что никаких секретов уже нет. Сколько я передал их вам? И половина там наши секреты.
– Так это и евреев надо отпускать…
– Так и отпускайте. Причём без пенсии.
– Мы не можем. Люди работали.
– Оставьте их пенсию в Союзе в Сбербанке на депозите. Многое из них вернутся. Будут пользоваться. Квартиры пусть сдают государству.
– Много уедет. Это удар по престижу, но я с тобой согласен.
– Престиж, это когда у тебя экономика сильная, армия и когда ты не боишься потерять престиж. Если хотя бы одно из условий выполнено – тебя уважают. Экономика Америки на ладан дышит, а ей на всех начихать. Высшему классу на всех начихать. Кризис их не коснётся, а если коснётся, пройдёт рядом. Они сами и есть кризис. Перед кем мы боимся потерять престиж? Перед теми, кто нас никогда не уважал и не будет уважать? А только вставляет палки в колёса?
– Чем заняться хочешь?
– А мы надолго с вами расположились?
Дроздов посмотрел на настенные часы.
– Минут сорок ещё есть.
– Хорошо. Тогда я бы от кофе не отказался. С бутербродом.
Дроздов стукнул себя ладонью по высокому лбу и крикнул:
– Ребята, сделайте нам кофе в заварнике и бутербродов настрогайте.
Он часто употреблял это слово, «настрогайте», и по-доброму относился к подчиненным, потому его называли иногда «Папа Карло». Наверное, ещё и из-за его некоторого сходства с артистом, игравшем эту роль в фильме 1975 года. Бывший начальник нелегальной разведки любил своих кукол и относился к ним по-человечески. Он понял, что мне нужна пауза, чтобы собраться с мыслями и дал её мне.
Кофе с бутербродами принесли.
– Я понимаю, что Австралийская тема закрыта?
– Ну сам подумай. Как её можно было продолжать после твоей официальной «гибели»?
– Ну, да…Вьетнам тоже не для меня. Сразу, как советский специалист, попаду в разработку. Могу «вернуться» в аппарат ЦК. Я человек женатый. Надо устраиваться на берегу. Или переведите меня в Приморский комитет.
– Так. Понятно. Предложений дельных у тебя нет. Тогда поработаешь пока в аппарате на Лубянке. В аналитической службе. Почитаешь справки. Ещё раз вспомнишь всё. Подключишься к группе прогноза. Я с тебя не слезу, так и знай. Жду дельных предложений. Похоже, над сохранением СССР ты думал дольше и больше нас.
– Жену вызвать можно?
– Можно, Миша. Небольшую квартиру мы тебе здесь выделим, а дублёр твой в МЖК от ВБТРФ1квартиру тебе достраивает.
– Хрена себе! – Вырвалось у меня. – Как так-то?
– Как-как? Всё просто. Ты же, засранец, когда мы тебя вызвали, нырнул на дно, но с работы не уволился. Пришлось вводить дублёра. А тут твоя очередь пришла выходить в отряд МЖК, на стройку. Вот он и пошёл. В сентябре этого года сдаётся первая очередь дома. Две секции. Въедешь в трёхкомнатную.
– Да у меня же нет детей!
– Зато у дублёра двое.
– Но ведь это его квартира. Нечестно как-то.
– У него есть. И это его работа. Тебя обеспечивать.
– Ну не жильём же!
– А почему нет. Так было задумано. И он был давно в курсе этого. И почему стыдно. Ты на субботники и в ОКОД ходил баллы зарабатывать? Ходил! Право выхода в отряд заработал? Заработал! Где нечестно? Что он за тебя на стройке вкалывает? Так программу можно отрабатывать разными способами. Даже привлекая вместо себя классного специалиста. Гибкие условия. Сам же придумал.
– Спасибо ему. А мы с ним даже не знакомы.
– И не надо. Не рефлексируй.
Глава 2.
Я читал папку «Латвия. Народные инициативы.»
«…В 1986 году журналист Дайнис Иванс в своей статье в газете Literatura un Maksla ("Литература и искусство") призвал остановить строительство Даугавпилсской ГЭС, чтобы не допустить затопления заповедной долины реки и сохранить присутствовавшие там редкие виды растений и животных. Призыв прекратить строительство нашел немало сторонников. Начался сбор подписей за отказ от проекта (всего таких подписей было собрано более 30 тысяч). ЦК Латвии поддержало инициативу обращением в ЦК КПСС. Строительство гэс приостановлено».