Спасти нельзя оставить. Сбежавшая невеста
Шрифт:
– Я заметила. Но не понимаю, как это происходит.
– Эту лодку сделали особые мастера, – подмигнула Санди. – Видела когда-нибудь складные игрушки? Только здесь все прячет и разворачивает магия, а большего и мне не известно.
Травница достала из шкафчика душистые мешки, сноровисто взбила и застелила две постели. И вскоре Леаттия лежала на мягком, упоительно пахнущем ложе, с усмешкой припоминая, как ловко «тетя» ушла от вопроса, куда они плывут.
Глава шестая
Разбудила беглянку внезапная тишина,
Полезли в голову разные предположения, одно другого ужаснее, и она, резко откинув плед, стремительно соскочила с постели. И тут же пол под ногами вдруг покачнулся, задрался с одной стороны вверх, заставив девушку вцепиться в край стола, накрепко прикрученного к судну болтами.
– Не пугайся! – Дверь рывком распахнулась, и в каюту влетела Санди. – Садись на свое место и упрись ногами в мою скамью.
Сама она тоже торопливо и точно последовала собственному совету: прикрыв дверцу, уселась напротив и поставила босые ноги на край противоположной лежанки.
– А что случилось? – выполняя указание, дерзнула задать вопрос Леаттия.
– Мы убегаем, – спокойно сообщила знахарка, – разве ты этого не знала? Герцог – страстный охотник и отлично умеет ставить ловушки и загонять дичь. Он успел за ночь перекрыть все границы, отправить на все заставы и посты своих гвардейцев и сыскарей, вооруженных различными амулетами. И приказал никого не выпускать из герцогства, ни женщин, ни мужчин.
– А если бы мы попытались прорваться вчера? – обреченно пробормотала Леаттия.
– Не вышло бы ничего хорошего. Во-первых, Борода не может без отдыха, ему необходимо пополнять потраченную силу, а пользоваться амулетами нельзя, вокруг столицы Кайор приказал магам понаставить охранных сетей, они называются следилками. Ну и главное – вся Лахта должна знать, что мы, как обычно, пришли вечером и ушли утром. Нельзя, чтобы сыщики нас в чем-то заподозрили и пустили по следу туманных гончих. Само собой, Джар их развеет, но все, кто смыслит в магии, сразу догадаются, что тебя увел темный маг, и напишут жалобу в темную гильдию. Вот это самый нежелательный вариант. Ты ведь еще не достигла третьего совершеннолетия, а герцог умудрился назначить себя твоим опекуном.
– Не может быть, – охнула графиня, впервые об этом услыхавшая. – Моя матушка никогда бы на это не согласилась.
– Бедная девочка, – вздохнула знахарка. – В тот день, когда она была при смерти, тебя ведь под каким-то предлогом удалили из ее комнаты?
– Ну да… поесть… – еще бормотала графиня, но уже понимала, насколько просто, ловко и подло ее провели.
Презрение и отвращение, какие Леа до этого момента испытывала к Кайору, вмиг сменились жгучей ненавистью. Никогда раньше девушка даже не представляла, что может так яро желать кому-то зла. Если бы эта ярость могла преобразоваться в огонь, негодяй уже горел бы смоляным факелом.
– В бумагах написано, что она ненадолго пришла в себя и назвала опекуна, – объясняла травница под странное покачивание суденышка. – И это засвидетельствовали сиделка и придворный лекарь.
Некоторое время графиня молчала, переваривая неожиданную новость, потом, сообразив, ради чего «тетя» ей это рассказала, сдержанно поинтересовалась:
– Ну и куда мы бежим?
– В Гайртон, – безмятежно ответила Санди, – через западные ущелья Харказа. Если ты помнишь, Харказу принадлежит часть озера, узкий залив, отделенный полумесяцем длинной, почти в полторы сотни лиг, каменистой косы. На ее дальней оконечности стоит крепость Орхат, мимо которой не пройдет ни одно судно, а вот саму косу можно перейти пешком, хотя на это редко кто решается. А Борода собирается перебраться в ялике. Как только мы минуем прибрежные мели и подводные скалы и доберемся до берега, лодка станет другой. Какой – пока не знаю, это зависит от силы мага и обстоятельств, но собираюсь умыться и переодеться, пока есть возможность. Вполне вероятно, часть пути придется проделать пешком.
Леа думала точно так же, и как только пол перестал качаться, спутницы принялись торопливо готовиться к трудному путешествию через густые заросли боярышника и облепихи, заполонившие все ложбинки между валунами и скалами.
Надели удобные ботинки на толстой подошве, повязали волосы платками и выбрались на палубу яла.
Суденышко, словно выброшенное бурной волной, почти до половины влезло на узкую полоску песка, а чуть поодаль виднелся бездымный костерок, и Борода уже развешивал над ним нанизанных на палочки рыб и крабов.
– Санди, хлеб и соль захвати, – скомандовал он не оглядываясь, и знахарка тут же вернулась назад.
А Леа, обнаружив открытую дверцу, спрыгнула на песок и направилась к нему, с любопытством осматривая скалы, почти распустившиеся листья кустарников и пышный зеленый мох.
Озеро отсюда рассмотреть не удалось, видимо, маг провел свое чудо-судно в маленькую бухточку через известный только ему проход.
– Что ты любишь, крабов или рыбу? – так же не оглядываясь, спросил мужчина, и графиня невольно ему позавидовала.
Хорошо, если можешь жить, никого не опасаясь, и не глядя угадывать, кто подходит со спины.
– Не знаю… я таких крабов никогда не ела.
– Значит, будешь учиться, – постановил он уверенно и скомандовал: – Возьми вон то одеяло, постели на валун и садись, скоро будет готово. И выслушай меня внимательно. Несколько минут назад я получил известие от одного коллеги, он скоро будет здесь. Ты его знаешь и считаешь врагом, но это не так. Он не сделает тебе ничего плохого, поэтому не пугайся, когда появится.
– А кто он? – насторожилась Леа.
– Это я, – спокойно произнес невидимый пока гость хорошо знакомым графине голосом, и она невольно сжалась от страха, сразу узнав придворного мага Кадениса.
– Все-таки напугал, – глянув на девушку, с досадой буркнул бородач. – Вот зачем так спешил?
– У меня амулет невидимости почти разрядился, – мирно пояснил немолодой мужчина среднего роста и крепкого телосложения, проходя мимо Леаттии. – А пока не доберемся до Гайртона, зарядить негде.