Спасти СССР

Афанасьев Александр

В этих курятниках, живут люди, которые нам не друзья и не враги. Часто они вообще не имеют ни малейшего представления о России – кроме как водка и медведи. Но эти люди голосуют за конгрессменов, которые вот-вот начнут войну от их имени. Войну с Россией. Не знаю, почему – для меня все стало понятно, когда я увидел, каким успехом пользуются книги Джоан Роулинг. Нет, это не про то, что Мордор это Россия. Это про то, что если взрослые люди начинают читать сказки, добром это не кончится.

Я не читал Джоан Роулинг. Я сейчас высматриваю движение – в полумертвом

городке оно хорошо будет заметно и если мой контактер не оторвался от ФБР – я это замечу. А дроны тут использовать нельзя – закрытая территория для полетов…

Встречаемся в придорожной закусочной – до нее пешком более шестисот ярдов, ни один американец не проделает такой путь пешком, если есть машина. Но мы русские, нам семь верст не крюк…

В закусочной тихо, работает кондиционер. Никого нет, кроме пары водил и негритянки с семейством. Все такие толстые, что непонятно, как они вообще передвигаются. Негритянка на костылях – диабетчица. Тут у многих диабет из-за отвратительной привычки поливать всю еду каким-то сладким сиропчиком.

Наверное, я американцем так никогда и не стану.

Мой контактер уже сидит в углу. Спиной к стене. Я сажусь справа. Через окна видно всю трассу, если гости – то мы просечем сразу.

Подходит официантка – тут не самообслуживание. Почти такая же толстая, как эта негритянка. Я заказываю вегетарианское меню – местное мясо лучше не есть, если ты его сам не купил и не приготовил…

Мой контактер примерно моего возраста. Усталое, терпеливое лицо. Я его знаю – незнакомого не послали бы. Только это все равно ничего не значит.

– Как дела, Бык?

– Привет – сбиваю разговор я

Оба улыбаемся. Мы оба – дети одной страны и одной системы, выпускники Военно-дипломатической академии. Только судьбы у нас разные.

Когда Мебельщик начал громить ГРУ – а тогда реально стоял вопрос о закрытии военной разведки и ее слиянии с СВР – короче, тогда во время погрома все шло под нож. Всё и все. У меня была легенда, кое-какие наработки, я психанул, написал рапорт и покинул стены ведомства. Меня отпустили – тогда с этим было просто: не нравится – отваливай.

Здесь – я просто применил навыки, которым меня обучили и быстро, всего за несколько лет – вышел в высшую часть среднего класса. Не миллионер – но у меня больше одного объекта недвижимости и пара интернет – магазинов в качестве собственного бизнеса. Мне хватает.

А вот моим коллегам – нет, судя по всему. Их можно понять. После нескольких волн высылок и жесткого прессинга ФБР у них и не осталось по сути никого. Ни в поле, ни в посольстве. ФБР отслеживает и высылает тех, кто пытается закрепиться быстрее, чем они хотя бы немного закрепляются и обрастают связями. А работу делать надо. Особенно сейчас, когда две страны на грани войны.

Приносят заказ. Мой контактер – я его Витей буду называть, потому что именно под этим именем он учился в ВДА – переходит прямо к делу. Неудивительно – он всегда плохо учился, если его сюда кинули – значит,

совсем по дну скребут.

– Ты нам нужен.

Я делаю ироническое выражение лица

– Вы меня уволили, забыли?

– Сейчас ситуация изменилась

– В чем она изменилась?

Виктор не говорит

– Вот что, Витя. Не пори чушь, ей больно. Ничего не изменилось, иначе бы я это увидел. Вы легли в постель с Китаем и лежите в ней, но поверь, горько пожалеете.

– У нас не было выбора

– Выбор есть всегда.

Я ем вегетарианское мясо, в котором настоящего мяса нет даже запаха, и злюсь. Еще товарищ Ленин сказал – нельзя жить в обществе и быть свободным от него. Ну, вот. Сейчас я познаю это на своей шкуре – в покое они меня не оставят. Зовет мать ее, Родина…

– Ладно, Вить. Говори конкретно, что надо.

– Чикаго. У нас там никого не осталось.

– Ну, допустим. И что предлагаешь?

Вместо ответа Виктор достает телефон, находит нужное фото. Он что, совсем дебил.

– Телефон без СИМки – упреждает он вопрос

То-то это поможет. Я с собой даже фитнесс-трекера не ношу, не говоря о часах. Вот они, Ролекс за 89–90. Мне хватает, и вам советую…

– Знаешь?

– Ну.

– К этому человеку есть интерес.

Чикаго – это вероятно самый коррумпированный крупный город США, коррупция там не преступление, а образ жизни. Мэр Дейли был мэром пять сроков подряд и сейчас мэром его сын. Но в федеральной политике – Чикаго представлен довольно слабо, крайним выходцем из Чикаго был Обама, но у него в основном была нью-йоркская и калифорнийская команда, а до него был Форд. Форд пытался перенести не только финансовый, но и политический центр страны в Чикаго, для чего едва не угробил Нью-Йорк. Но у него не вышло, а больше никто не пытался. Но это не значит, что чикагцы смирились со своим статусом.

Человека этого я знаю. Бизнесмен, застройщик, владелец недвижимости. Что интересно, он стопроцентный еврей.

Чикаго – это город диаспор, причем – восточноевропейских диаспор. Здесь примерно три сотни тысяч поляков, несколько десятков тысяч украинцев, сто пятьдесят тысяч сербов и так далее. Лавировать в этом бурном море – надо уметь, но человек на фото – как раз умеет.

Трамп номер два, в общем

– И что?

– Надо поддерживать с ним связь. Официально. Он намеревается выдвинуться в мэры – это первый шаг.

– Не лучшая идея.

Да, не лучшая. Сильно не лучшая. Но я своему бывшему начальству этого объяснить не смогу.

Дело в том, что сейчас в России у власти люди, для которых нет общения с избирателями, а есть пиар. Нет общения с народом, а есть электорат. Есть выборы, но нет выбора. Это люди – манипуляторы с глубоко укорененной психологией подполья. И они в этом качестве полностью несовместимы с политическими элитами Запада. Для которых выбор – все-таки есть, как не крути. И про них можно сказать много плохого, очень много плохого можно сказать – но они все же политики, а не КГБшные подпольщики во власти.