Спасти Танелорн
Шрифт:
Их проводник, странник по имени Тимерас, указал на ночное небо, испещренное очертаниями скал.
— Это мир, где правят элементали воздуха. Взгляните!
Путешественники увидели жуткий воздушный поток, и в нем плавали совы со светящимися глазами. Лишь когда птицы подлетели ближе, они увидели, что совы величиной почти с человека. Ракхир, сидя в седле, натянул лук, а Тимерас удивился.
— Как они так быстро узнали о нашем путешествии?
— Сорана, — объяснил Ракхир. — Она предупредила Владык Хаоса, и те послали против нас ужасных птиц.
Как только первая из птиц повисла над
Ламсар со стороны наблюдал за битвой, но не принимал в ней участия. Вместо того, чтобы действовать он погрузился в мысли.
— Если духи воздуха правят этим измерением, то они должны возмутиться превосходящей силе других сверхъестественных существ, — и он задумался, вспоминая нужные заклинания.
В колчане Ракхира остались всего две стрелы, когда удалось отогнать сов. Птицы, видимо, не привыкли к добыче, которая отбивалась, предлагая им честный бой.
— Нас могут подстерегать и другие опасности, — с дрожью в голосе заметил Ракхир, — поскольку Владыки Хаоса попытаются остановить нас. Как далеко до Ксерлеренеса?
— Недалеко, — ответил Тимерас. — Но путь труден.
Они отправились дальше. Ламсар ехал позади, погрузившись в собственные невеселые мысли.
Всадники ехали вверх по пологой горной тропе. Рядом с тропой разверзлась бездонная пропасть. Ракхир, не питавший любви к высотам, старался держаться как можно ближе к скале. Будь у него боги, которым можно было бы молиться, он молил бы о помощи.
Когда они обогнули очередную скалу, к ним подлетели (или подплыли по воздуху) огромные рыбы. Размером с акул, они светились, и планировали по воздуху на огромных крыльях-плавниках, словно скаты. Но было совершенно очевидно, что эти чудища — рыбы. Без промедления Тимерас вытащил меч, но у Ракхира остались только две стрелы, а рыб было слишком много.
Но Ламсар рассмеялся и заговорил пронзительным голосом:
— Кракхор… пиштаста-салафлар!
В темном воздухе материализовались огромные огненные шары — шары многоцветного пламени. Они собрались в странные грозные гроздья и устремились к рыбам.
Огненные шары ударили по летучим рыбам, и те завизжали, когда пламя коснулось их чешуи. Рыбы стали вспыхивать одна за другой, и, пылая, падали в глубокое ущелье.
— Элементали огня! — воскликнул Ракхир.
— Духи огня не боятся никого! — тихо сказал Ламсар.
Огненные шары сопровождали путешественников весь остаток пути до Ксерлеренеса. Они охраняли их до рассвета, отпугнув много злых существ, которых посылали Владыки Хаоса…
Они увидели лодки Ксерлеренеса на рассвете, у берега на тихом месте. Пушистые облака играли вокруг их благородных жителей, огромные паруса надувались.
Тимерас сложил ладони чашечкой и позвал:
— Лодочники Ксерлеренеса, вольный народ воздуха, гости пришли с просьбой о помощи!
Черное и бородатое лицо появилось над бортом одного из золоченых кораблей. Человек прикрыл глаза, защищаясь от солнечных лучей, и посмотрел сверху на них. Потом так же внезапно он исчез.
Наконец тонкая, сплетенная из ремней лестница упала, дрожа, туда, где на вершине горы остановились путешественники. Не медля ни минуты, Тимерас схватился за нее, проверил прочность и стал спешно подниматься. Ракхир потянулся и зацепился за нижнюю ступеньку. Лестница показалась ему слишком тонкой, чтобы выдержать вес человека, но когда оказалась у него в руках, Красный Лучник понял, что она прочнее всех веревочных лестниц, с которыми ему прежде приходилось иметь дело.
Ламсар заворчал, когда Ракхир жестом приказал ему лезть наверх, но все же полез, и довольно проворно. Ракхир последним отправился вслед за своими спутниками, взбираясь на корабль, который висел в воздухе.
Флот лодочников состоял из двадцати или тридцати кораблей, и Ракхир понял, что в союзе с таким флотом у армии Танелорна появится шанс на победу. Но Нарджан мог принять ответные меры…
Поутру залаяли тощие голодные псы, и мерзкая орда проснулась там, где и ночевала, — на земле. Нищие увидели Нарджана уже верхом. Он о чем-то разговаривал с незнакомой девушкой в черном платье, которая двигалась покачиваясь, словно под ударами ветра. На тонкой шее девушки висел драгоценный камень.
Когда Нарджан переговорил с гостьей, он велел привести для нее коня, и она медленно поехала за ним следом. Сзади двигалась толпа нищих. Впереди на расстоянии часа ходьбы лежал Танелорн.
Увидев прекрасный Танелорн и его скудную армию, нищие захохотали, но Нарджан и его новая спутница то и дело поглядывали на небо.
— Может быть, они просто опаздывают? — поинтересовался Нарджан бесчувственным голосом и приказал атаковать.
Завывая, нищие бросились к Танелорну. Начался штурм вечного города.
Брут поднялся в седле, и слезы потекли по его лицу, засверкав в бороде. Одной рукой он держал огромный боевой топор, а другая придерживала лежавшую поперек седла шипастую булаву
Зас Однорукий был вооружен длинным тяжелым и широким мечом с рукояткой в форме вставшего на дыбы позолоченного льва. Этот клинок завоевал ему корону в Андлермайне, но сейчас Зас сомневался, сможет ли этот меч с успехом защитить его покой в Танелорне.
Позади него стоял Уроч из Ниевы. Бледный, но переполненный гневом, смотрел он на неумолимое приближение неистовствующей толпы.
С криками встретились нищие с воинами Танелорна, и, так как нищих было больше, воинам пришлось отчаянно драться. Они защищали больше, чем жизнь или любовь, они защищали то, что являлось сутью их жизни.
Нарджан отъехал в сторону от поля битвы. Сорана держалась рядом с ним. Нарджан не должен был принимать участия в сражении. Он должен был лишь наблюдать и, если возникнет необходимость, вмешаться, использовав магию, чтобы помочь своим людям.
Воины Танелорна, что было невероятно, сдерживали ревущую толпу. Их оружие вздымалось и падало, испачканное кровью, останавливая море движущейся плоти. Клинки искрились от крови в алом свете зари.