Специалист по нечисти
Шрифт:
Я посмотрел на одинаковые джинсы разных размеров. Видимо, Инга решила не рисковать и заказала с небольшим разбросом. Найти в таком изобилии что-то подходящее было не сложно. Скажу больше, тут даже трусы с носками оказались. Поэтому минут через десять из гардеробной вышел модный молодой человек в светлой футболке, серых джинсах и кросовках New Balance. Хоть в пир, хоть в мир, хоть к воеводе на прием.
Викентий довел меня до кабинета Инги. Нет, был у рубежницы тонкий вкус. Я тоже, как разбогатею, сделаю себе такую комнату. С книжными шкафами, массивным
Что плохо — меня до сих пор чуть колбасило. Голову давили невидимые тиски.
— Если хочешь, чтобы чуть отпустило, то надо пообещать вести себя хорошо, — сразу догадалась Инга о моем состоянии.
— Я думал, что одного раза достаточно.
— Ты приносил клятву в кафе. А это мой дом. Если бы у меня было десять особняков, то в каждом бы пришлось повторять одно и то же.
— Хорошо, — не стал спорить я. — Представая гостем сего дома, я, Зорин Матвей…
Сначала нужные слова сказал я, после Инга. И действительно, голова сразу прошла. Это оказалось лучше всяких парацетамолов и анальгинов.
— Теперь ты мне все расскажешь? — спросил я.
— А чего тут рассказывать? — пожала плечами Инга. — Мы же чувствуем с тобой друг друга. Когда ты поехал дальше, я поняла, что случилось что-то нехорошее. И отправилась за тобой.
Судя по тому, как скоро добралась Инга с Наташей, они, как минимум, летели на реактивной ракете. Или игнорировали все правила ПДД.
— Когда приехала, то обнаружила твою машину, мертвого вурдалака и бессознательного черта. После и бес подтянулся, когда понял, что я никого не собираюсь убивать. Ты знал, что брать в услужение черта — плохая затея?
— Он хороший.
— Бес рассказал, что ты уплыл вместе с русалкой. Для труса он подозрительно глазастый. А найти тебя среди русалок не составило особого труда. Я поймала одну и сказала, что если тебя не привезут, то переловлю их всех и повешу сушиться за хвост, как корюшку.
Говорила Инга так спокойно, будто ничего особенного не произошло. В ее устах «поймала русалку» звучало так же просто, как вытащить рыбу, имея крутой спиннинг и хорошую наживку. Интересно, а она правда могла бы переловить всех русалок? Что-то мне подсказывало, что это не фигура речи.
— И они так легко меня отдали? Я думал, мы вроде как подружились.
— Матвей, — рубежница повысила голос, словно я сказал что-то глупое. — Нет у тебя друзей. Тем более среди русалок. Они доставили тебя быстрее, чем остыл двигатель машины. Затем я уже отвезла твой невезучий отряд к себе.
— Спасибо, — сказал я, понимая, что рубежница сделала немало для моего выздоровления. Хотя мысли все были о другом. — Значит, Врановой ушел?
— Ушел, — кивнула Инга. — Но теперь диспозиция изменилась. Я отправила гневное письмо воеводе. Думаю, завтра он пригласит нас к себе. И объявит своего ратника вне закона.
На слове «нас» она сделала интонацию. Да и я сам все понял. Разве что прислушался к хисту. Как он отреагирует на аудиенцию? Но промысел молчал. Это что же, получается, я теперь стану нормальным рубежником? Буду на Подворье ходить, крендели кушать и с другими рубежниками разговаривать? От одной мысли о подобном даже жутко стало.
— Кстати, это твое, — достала из ниоткуда рубежница нож, портсигар и мешок с монетами. Причем, последние, как помнится, оставались в машине.
— Тетради там не было? — спросил я, уже зная ответ.
— Видимо, Врановой забрал ее с собой.
— Инга, а как вы это сделали? — спросил я. — Вы мои вещи на слове держали?
— На слове, — кивнула она спокойно, а потом рассмеялась. — Извини, Матвей. Я привыкла иметь дело с опытными рубежниками, да и ты создал впечатление сообразительного молодого человека. Поэтому я как-то забыла про простые заклинания. Ты ведь, наверное, все это время таскал артефакты как чужанин, с собой?
— Ну да, — согласился я.
— Слово — это простейшее заклинание. Создается раз, но на поддержание все время хист требуется. Потому и на слове хранят только самое важное, а не продукты из магазина таскают.
— Понятно, а как его создать это заклинание?
— Минуту.
Инга включила крохотный ноутбук, потыкала в нем и в шкафу что-то зажужжало. Рубежница открыла створки и оказалось, что в шкафу стоит здоровенный МФУ. Инга взяла распечатанный листок и дала мне.
— Запоминай форму.
Я чувствовал себя шпионом, которому показывают план проникновения в логово к врагу. Если она еще сейчас сожжет листок, будет один в один.
Все оказалось гораздо прозаичнее, но вместе с тем не менее эффектно. Когда я кивнул, бумага в руках рубежницы вдруг потемнела и превратилась в пепел. Будто бы от времени.
— Но самое главное здесь — слово, — продолжила она. — Оно будет вроде как пароль, чтобы открыть твой потаенный ларец. И самое важное, слово должно быть редким. Знаешь, сколько случаев было, когда слова повторялись?
Вопрос, само собой, оказался риторический. Откуда мне быть посвященным в такие тайны?
— Если ты скажешь слово, которое уже создано, да сотворишь форму, то это будет сродни попытке вторгнуться в чужие владения. Кроме того, чужое слово всегда защищено хистом. В лучшем случае — если рубежник равен тебе, то просто тряхнет хорошенько. Пару дней проваляешься. В худшем…
Она не договорила, но стало ясно — ничего хорошего ожидать не приходится. Понятно, слово надо придумать, чтобы ни одна собака даже не догадалась о его существовании.
— Теперь о главном. О Врановом.
Я весь подобрался.
— То, что он вне закона — это хорошо. Ратники воеводы отправятся к нему домой. Только едва ли это даст плоды. Он не глупый. И теперь явно затаился. Вопрос где? Единственный, кто может привести к нему — ты. Вы ведь связаны.
От этого стало совсем не по себе. Я бы и рад был забыть про спиритуса и остальные недопонимания, которые произошли у меня с Врановым, да куда там. Я ведь был ему действительно, как кость в горле.