Специалист
Шрифт:
— А они, точно, не могут? — спросил Егор, уменьшая до предела диапазон альтернативного перевода.
— Заверяю вас, как президент планеты (зуб даю). В том, что низы не хотят, вы уже имели возможность убедиться. Так что наше единственное спасение — в революции (надо срочно что-то менять). Если вы нам поможете, мы хорошо заплатим (очень возможно).
— Сколько же? — оживился Егор.
— Пять миллионов кредитов вас устроит (даже пятнадцать, если дело выгорит)?
— Замётано!
Абориген
— Я согласен! — пояснил Егор, — в нашей стране тоже было несколько революций, справимся не хуже француза. Начнём завтра, прямо с утра.
Тектусианец просветлел и принялся энергично трясти руку Егора. От попытки интерпретировать такой бурный поток эмоций «Ball a Boll» едва не задымился, и Егор его поспешно выключил. Впрочем, радость аборигена была понятна и без слов. Президент поспешно откланялся, под блицами сотен фотовспышек сбежал с трапа, и немедленно растворился в плотной группе журналистов и папарацци.
Егор задраил люк, озадаченно почесал затылок и побрёл варить кофе в универсальной кофеварке фирмы «Ла Фет».
Под утро практически всё было готово. Перелистав два десятка антикварных фильмов и проштудировав методом гипночтения массу первоисточников, Егор при помощи паяльника и такой-то матери перенастроил схему настройки переводчика и до отказа набил его память шпаргалками и революционными тезисами, выуженными из «Галанета». Едва тектусианское светило позолотило лучами бок звездолёта, правительственная делегация уже была у трапа. Егор выгреб из трюма все упаковочные ленты красного цвета, и выволок их наружу.
— Это для бантов, — пояснил он, — Кстати, не забудьте включить это в счёт.
— Шёлковые. В галакопеечку влетит. А без бантов никак? — с надеждой в голосе осведомился президент.
«Ball a Boll» деликатно промолчал. Егор удовлетворённо ухмыльнулся и заметил:
— Вы намерены следовать инструкции, или препираться по поводу каждой кредитной банкноты? Все революционно настроенные граждане обязаны надеть красные банты, и точка. Таковы правила.
Президент со вздохом кивнул. Мультипереводчик мигнул красным диодом, но снова сдержался. Помощник президента отдал распоряжение по унифону. Егор тайком заглянул в шпаргалку на экранчике переводчика и продолжил:
— Итак, пункт второй. Согласно инструкции, прежде, чем строить новое, архинужно и архиважно до основания разрушить старое.
Президент помрачнел:
— Предлагаю этот пункт опустить. Наша экономика и без того в руинах.
Егор был непреклонен:
— Вы понимаете значение слова «архиважно»?!! Если бы вы следовали инструкциям, ничего бы не рухнуло. Теперь будем рушить до конца. Это революционная необходимость.
— У нас есть пара пустующих строений под снос. Может быть, обойдёмся ими?
Егор набычился и засопел. «Ball a Boll» угрожающе замигал и выдал одинокий «бип».
— Ладно. Но, учтите, если этого будет недостаточно, рухнет всё.
Президент скрипнул своими мелкими зубами, и помощник отдал ещё одно распоряжение. Егор снова заглянул в шпаргалку.
— Теперь пункт третий. Нужно немедленно взять банк, почту и телеграф.
— Телеграф?!!
— Только не говорите мне, что у вас нет телеграфа. Революционная ситуация есть, а телеграфа нет?
— Увы, но…
— Придётся построить.
Президент, в свою очередь, набычился и засопел. Егор наставительно повторил:
— Придётся.
Тем временем к звездолёту подтянулись революционно настроенные граждане с красными бантами, завязанными, главным образом, из бумажных салфеток. Егор поспешно сбегал в трюм и вынес большой картонный тубус:
— Чуть не забыл! Это тоже впишите в счёт!
— Что это?!!
— Это сигнал к революции, конечно. Стыдно, товарищи. Плохо вы штудировали первоисточники.
Егор вскарабкался на автопогрузчик, очень кстати стоящий рядом, выкрутил громкость переводчика на максимум, сжал в кулаке шлемофон и громогласно воззвал:
— Товарищи! Даёшь! Настал переломный момент в нашей истории! Свергнем власть ненавистных тиранов и построим новый мир! Даёшь землю рабочим, а фабрики — крестьянам!
— Вы перепутали, — подсказал помощник президента, — Всё наоборот!
— Наоборот уже пробовали, — отрезал Егор, — Что за контрреволюционные речи?!! И вообще, почему вы без банта? Учтите, пробил час народного гнева! Товарищи! Все на штурм! Сигналом пусть послужит выстрел!
Егор потянул за шнурок, торчащий из тубуса, и гигантская петарда оглушительно бабахнула. Аборигены испуганно присели.
— Все на штурм! — завопил Егор, пытаясь заглушить звон от выстрела в ушах, — Даёшь! Ур-ра-а-а-а-а!!!
— Что мы собираемся штурмовать? — с испугом осведомился президент.
— Дворец, разумеется. Надеюсь, дворец у вас найдётся?
— Да, конечно. Даже два. Дворец правительства и дворец культуры. Какой нужен?
— А какой ближе?
— Дворец тектусианской культуры.
— Сойдёт, — кивнул Егор.
Правительственная делегация, во главе с Егором, погрузилась на автопогрузчик, увенчанный махровым красным полотенцем, и двинулась в город.
В городе революционная ситуация уже давала себя знать. Жители спешно крепили к балконам транспаранты с лозунгами: «ТОВАРИЩ! ВРЕМЯ ЗРЯ НЕ ТРАТЬ! НА РЕВОЛЮЦИЮ! НАС РАТЬ!». Даже швейцар у входа в банк нацепил красную повязку.
У входа во дворец культуры уже собралась порядочная толпа с бантами, оцепленная нарядом тектусианской полиции.