Специальный приз
Шрифт:
— Нет, делал, — сказал я.
— Не знаешь — не говори, — канючил Юрик. — Сперва доказать нужно…
Судья дал свисток. Пока мы строились у бровки, физрук привел вожатого Валеру.
— Володя, что у вас с Силкиным? — спросил вожатый.
— Он у малышей гостинцы отбирал и говорил, что для футбольной команды.
Не сказав ни слова, Валера направился к трибуне.
Во втором тайме все переменилось. На пятой минуте Володя подхватил мяч в центре поля и неудержимо рванулся вперед. До самой штрафной была зеленая улица, а дальше стояла стена из четырех защитников. Они, наверное, рассчитывали, что Володя без боя отдаст мяч или пробьет по воротам издалека. Но тут
«Салют» ушел в глубокую защиту. От Володи ни на шаг не отходила стража, а защитники откровенно играли на отбой. Они считали, что таким образом ничего не стоит удержать разрыв в счете.
В середине тайма назначили штрафной. Володя не спеша подошел к мячу. «Салютовцы» лениво ставили стенку. Они были уверены, что штрафные с двадцати метров забивают только по телевизору.
Володя разбежался. Последовал сверхмощный удар, «стенка» от страха повернулась спиной, вратарь повис в прыжке, но мяч влетел прямо в сетку. Счет стал ничейным.
Мы торжествовали. До конца встречи оставалось целых пятнадцать минут… А в случае ничьей каждой команде полагалось по пять пенальти, и здесь у нас были шансы на победу: Максим — самый хитрый вратарь на свете и в двух случаях из трех запросто угадывает угол.
Но тут случилось непоправимое. У наших ворот назначили угловой. Подача была совсем неопасной, мяч летел за ворота и, как дважды два, должен был уйти на свободный. Так, наверное, и случилось бы, если бы Олежка не попытался его остановить. Он вытянул вперед ногу и коленкой послал мяч в собственные ворота… Игра была проиграна.
Мы медленно шли по шоссе. Той самой дорогой, по которой столько раз за последнее время возвращались победителями. Девчонки несли обратно в лагерь цветы. Они так верили в нашу победу! В хвосте шел и горько плакал Олежка. Лена пыталась его успокоить.
— Зря Юрика не взяли… — вздохнул Костя.
— Правильно сделали, — сказал я.
Все молчали. У развилки Максим остановился. Он считал, что лучше войти в лагерь без всякого шума, через хозяйственный двор.
Но Володя, поколебавшись секунду, пошел прямо к главному входу, где весело шумели не подозревавшие о нашем поражении болельщики.
Опустив головы, мы поплелись за капитаном. Володя спокойно шел впереди.
Он почему-то совсем не был похож на проигравшего.
Специальный приз
1
На новогодний бал мы пришли первыми: я, Саня и Игорек. Мы всегда и всюду вместе, второй такой компании у нас в классе нет. Если не считать РИТОЛО — так называют себя четыре девчонки: Рита Тышкевич, которая придумала это название, Лена Петрова и две Ольги: Завьялова и Дугинец.
На школьный двор мы, как обычно, попали через забор. В актовом зале уже горел свет. Шторы были раздвинуты, в центре зала мерцала огнями елка, которую наш класс украшал сегодня вместо двух последних уроков. Мы пустились бегом через покрытый снежным ковром стадион к парадному входу. Первым, переставляя длинные, как ходули, ноги, летел Саня в своих фирменных джинсах «Ли».
Из нашей троицы Саня одевается лучше всех и больше всех нравится девчонкам. Волосы у него красиво вьются, а на физиономии всегда румянец. Кроме того, в обществе он обычно молчит, а девчонок загадочные личности привлекают в сто раз больше, чем такие болтуны, как Игорек. К тому же Игорек и ростом не вышел: он маленький и плотный, как боксер. О своей внешности не могу сообщить ничего интересного. Но я не огорчаюсь. Как говорит мой отец, красота в первую очередь нужна женщине, мужчине достаточно быть чуть-чуть симпатичнее обезьяны. Вот только джинсов у меня нет. Санин отец два года проработал шофером в посольстве, а мои родители за границей никогда не были. Конечно, можно купить джинсы и здесь, но, как говорит мама, жертвовать на какую-то рогожу месячную зарплату она не собирается.
В вестибюле блестели только что вымытые полы. Дежурных, которые днем стоят у входа и отправляют домой тех, кто явился в школу без сменной обуви, сейчас не было. Мы аккуратно вытерли ноги о тряпку и, пробежав на цыпочках по мокрым плиткам, направились в стеклянный переход, который соединяет два школьных здания: основное — с классами, и вспомогательное — где мастерские, столовая, актовый и физкультурный залы.
Дверь актового зала была приоткрыта. В щель виднелась елка и кусочек ярко освещенной сцены. Я открыл дверь пошире и остановился: на сцене с гитарой в руках возвышался незнакомый старшеклассник в потертых джинсах.
— Так это ансамбль девятого класса! — догадался Игорек. — Они сегодня первый раз выступать будут.
Мы подошли поближе. Еще в прошлом году никакого ансамбля в нашей школе не было. Новенькие инструменты — три гитары, усилители и ударная установка, — купленные на макулатурные деньги, три года пылились в кладовке у физрука, и вот наконец они появились на сцене.
Девятиклассники ужасно важничали. Они переставляли с места на место прожекторы, тянули по сцене провода и тренькали на гитарах, делая вид, что настраивают инструменты.
— А вам что здесь надо? — обнаружив нас, спросил долговязый.
— Посмотреть пришли, — улыбнувшись, объяснил Игорек.
— Нечего смотреть. Бал начнется — тогда войдете.
Мы молчали.
— Кому сказано? Закройте дверь с той стороны! — приказал долговязый.
— Ладно воображать! — Игорек с достоинством отступил назад: спорить с верзилой было бесполезно.
Мы спустились на первый этаж и вернулись в основное здание. Здесь уже стояли дежурные. Публика начала потихоньку прибывать: входная дверь беспрерывно хлопала, с улицы залетал снежок.
Вскоре из динамиков по всей школе полилась музыка, а у входа в актовый зал появился классный руководитель девятого класса, учитель ботаники и зоологии Евгений Васильевич Клеточкин. Евгений Васильевич пришел в нашу школу с элегантной бородкой, но бородка новой директрисе не понравилась, и ботаник решил оставить только маленькие черные усики.
Подталкивая друг друга, мы снова вошли в зал. Седьмые классы на такие вечера обычно не пускают. Им разрешается проводить «Огоньки» и прочие мероприятия только в своем классе. Сегодня нам разрешили посетить бал в порядке исключения — за хорошую работу по украшению елки.