Специальный приз
Шрифт:
— Так не честно! — отбивался Игорек. — Инструменты школьные. Кто хочет — тот играет.
— Это не школьные, — объяснил долговязый, спуская Игорька со сцены.
В зал вошли остальные участники ансамбля и сочувствующие элементы в лице девчонок.
— Только чур — осторожно! — предупредил долговязый своих приятелей. — Ключ дали под мою ответственность.
Выяснилось, что инструменты принадлежат взрослому ансамблю, который завтра будет выступать в нашей школе. Девятиклассники же решили воспользоваться случаем,
Они были так поглощены этим, что позабыли о нас. Долговязый как угорелый носился по сцене, путаясь в проводах и осуществляя общее руководство. Другие оркестранты подключили гитары к усилителям. Вскоре колонки загудели.
— Уберите фон, — громко скомандовал долговязый и спрыгнул в зал, чтобы проверить звучание. Он явно рисовался перед девчонками, которые с восхищением глазели на эту суету.
Наконец репетиция началась. Сегодня оркестранты важничали в три раза больше, чем на концерте. Они вели себя так, словно выступали перед телекамерой, а изображение сразу шло в эфир.
Первую мелодию никто из нас не знал, но когда ансамбль заиграл «Песенку студентов», стало ясно, что музыканты бессовестно врут. Игорек начал барабанить ладонями по спинке кресла.
— Будете шуметь — выставлю вон! — предупредил долговязый.
— А вы не врите! — крикнул я.
Девятиклассники сделали вид, что критика не имеет к ним никакого отношения: им было неудобно перед девчонками. Песню начали сначала. Теперь вранья стало меньше, но все равно мелодия спотыкалась на каждом шагу.
— Халтурщики! — громко крикнул Игорек.
Музыканты как будто оглохли. Они сияли от удовольствия, ничего не замечая вокруг.
— Вот видите — совсем другое дело, — самодовольно заявил долговязый, когда песня кончилась.
— Да, звук совсем другой, — подтвердили девчонки.
— Еще бы! Школьный усилитель дает двенадцать ватт, а тут — восемьдесят.
— А нам можно попробовать? — влез в разговор Игорек. — Мы тоже на этих гитарах играть умеем.
— Кому-кому? — переспросил долговязый, решив, что ослышался.
— Мы из седьмого «В», — объяснил я. — У нас свой ансамбль.
— А играть умеете? — удивленно воскликнули девчонки.
— Учимся, — скромно сообщил Игорек.
— Простите, а сколько времени вы учитесь? — игриво поинтересовался долговязый, явно работая на публику.
— Две недели, — признался я.
— Ой, мама, две недели! — долговязый рухнул на стул, чуть не разбив гитару. — А вы знаете, сколько нужно репетировать, чтобы сыграть хотя бы так, как мы?
— Не знаем и знать не хотим! — огрызнулся я. Меня страшно разозлило, что старшеклассники считают, будто мы ни на что не способны.
Мы вышли из зала, хлопнув дверью. Заводить разговор о школьных инструментах было бесполезно.
— Пошли к ботанику! Все равно за инструменты он отвечает, — предложил Юрик.
Мы отправились на поиски ботаника. Евгения Васильевича мы нашли в лаборатории — маленькой комнатке, где хранятся наглядные пособия, микроскопы, живет черепаха и стоит телевизор, который мы смотрим на телеуроках.
— Здрасте, — сказал Игорек, заглянув в лабораторию.
— Чем могу служить? — спросил Евгений Васильевич, сложив руки, как Пушкин на памятнике возле кинотеатра «Россия».
— Евгений Васильевич, — начал Игорек, — мы хотим организовать ансамбль…
— Очень интересно! — с иронией сказал ботаник. — Какой ансамбль? Вокально-инструментальный?
— …Такой же, как в вашем классе, только мы еще поем.
— А как называется ваш ансамбль? — поинтересовался Евгений Васильевич.
— «Микроскоп», — соврал Игорек, чтобы задобрить ботаника.
— Недурно, — похвалил Евгений Васильевич. — Но я бы назвал его иначе: например, «Четыре двоечника».
— Мы, между прочим, не двоечники, — уточнил я.
— А какой у вас репертуар?
— Разный, — туманно ответил Игорек.
— Так вы что, приглашаете меня играть в вашем ансамбле? — Евгений Васильевич сделал вид, что не может понять, почему мы пришли именно к нему.
— Нет, нам нужны инструменты, — сказал Саня.
— Пусть ваш класс репетирует по четным дням, а мы — по нечетным, — предложил Игорек.
— Гм! — ухмыльнулся ботаник. — А играть-то вы умеете?
— Пока не очень, — признался Игорек. — Только аккорды выучили.
— О! Это не так уж и мало! — воскликнул ботаник. Он взял лейку и стал поливать цветы на окне.
— Значит, можно? — спросил Юрик.
— Что?
— Играть вместе с вашими ребятами? Мы инструменты не сломаем.
Ботаник молчал.
— Что вам, жалко? — спросил я.
— Отнюдь! — покачал головой ботаник. — Но сперва я должен убедиться, что вы умеете играть. — Ботаник отвернулся, показывая, что разговор окончен.
— Все пропало! — сказал Игорек, когда мы вышли в коридор. — Разве с Евгешей договоришься!
— Может, придем с гитарой, раз он хочет? — предложил Саня.
— Что мы будем играть? — спросил я.
Все молчали: демонстрировать нам было попросту нечего…
Все так же молча мы спустились в вестибюль. Около вешалки стояла Альбина. Она уже успела сбегать домой и переодеться для репетиции.
— Что такие грустные? — спросила Альбина, улыбнувшись.
— Ходили у ботаника инструменты просить, — объяснил я. — А он сказал: сперва концерт, а потом инструменты…
— А почему вы к Вите не заходите?