Специальный приз
Шрифт:
Сжав дрожащей рукой гриф, я взял первый аккорд. Чтобы не сделать ошибки, я все время смотрел на пальцы. А пальцы почему-то совсем не слушались, и аккорд получился ужасно грязный, хуже, чем вслепую. Второй аккорд я сыграл неплохо, а на третьем опять сбился: вместо «ми мажор» взял какой-то другой, неизвестный мне аккорд. Самое обидное, что сам я этого не заметил.
— Тут ты врешь, — остановил меня Витя. — Дай-ка гитару. Надо зажимать третью струну на первом ладу, а ты берешь ее на втором.
Витя
Второй раз я сыграл аккорды значительно увереннее. Слушая мое неумелое бренчание, Альбина почему-то одобрительно кивала головой.
Потом гитару взял Саня. К моему удивлению, он не сделал ни одной ошибки, только аккорды брал медленно, подолгу выбирая глазами лад и струну.
Зато Игорек сыграл аккорды в быстром темпе, по три раза каждый, потратив на все это времени меньше, чем Саня на один-единственный заход.
— Ну что же, для начала неплохо, — улыбнулся Витя.
— А я еще песенку подобрал, — похвастался Игорек.
Он сыграл песенку «Только ты», которую мы слышали в исполнении ансамбля на учительском «Огоньке».
— Сам подобрал? — удивился Витя. — А ну-ка дай гитару, я вам партию для ритма покажу.
Вскочив с кресла, Игорек уступил мне место рядом с Витей.
— Лень, смотри и запоминай.
Опускаясь в кресло, я почувствовал, что по спине у меня побежали мурашки. С одного раза запомнить песню!
— Нет, эта песня не пойдет, — взяв несколько аккордов, сказал Витя.
— Почему? — огорчился Игорек.
— Здесь два аккорда берутся с барэ.
— А что такое барэ? — спросил я.
— Это довольно сложный прием, когда указательный палец зажимает все струны на каком-то ладу, — объяснил Витя.
— Ничего, он научится, — взглянув на меня, твердо заявил Игорек. — Вы только покажите…
— Вообще-то здесь аккордов не так много, — подумав, согласился Витя. — «Лесенка», затем барэ на первом ладу.
Витя сыграл аккорды подряд. Даже при медленном исполнении они складывались в довольно красивую партию.
— Запоминай. Если хочешь, я запишу. Просто так, словами.
Взяв у Альбины карандаш, Игорек стал быстро записывать на бумажке мою партию, то есть названия аккордов, в той последовательности, в какой их нужно брать и как это делается.
Затем Витя повернулся к Сане:
— Ты уж звукоряд бас-гитары выучил?
Саня растерянно мигал глазами. О том, что такое звукоряд, он, разумеется, не имел никакого понятия.
— Запиши тогда партию для баса, — предложил студент Игорьку. — Когда он выучит звукоряд, вы сможете сыграть эту мелодию всем ансамблем.
Как потом объяснил Игорек, выучить звукоряд означало, что Саня должен знать, на каком ладу и на какой струне можно взять нужную ноту.
— Покажите еще какую-нибудь песню, — попросил Игорек.
— Пока не надо, — покачал головой Витя. — Лучше поскорее переделывайте гитары в электрические.
— А это трудно? — спросил я.
— Не очень, больше всего возни с бас-гитарой. У нее ведь должно быть четыре струны. Вот здесь все сказано.
Витя взял со стола потрепанный журнал «Моделист-конструктор» и, развернув его, показал нам рисунок гитары в разрезе, рядом с которым шли мелким шрифтом пояснения.
— Для баса надо купить тембр-блок и специальные струны, — продолжал Витя.
— А сколько это стоит? — испуганно спросил Саня.
— Тембр-блок стоит двадцать рублей, а струны, кажется, шесть пятьдесят — наши и тринадцать рублей импортные.
— Ого! — воскликнул Игорек.
— Для ритма и соло нужны звукосниматели и струны, — добавил Витя.
Мы молчали. В классе, когда составляли список, ни о каких струнах разговора не было.
— В крайнем случае, — сказал Витя, заметив наше замешательство, — струны пока можно не менять.
— Давайте сперва сложимся и переделаем бас-гитару, — предложил Игорек, подтолкнув меня плечом.
Еще немного, и студент мог бы догадаться, что гитар у нас пока нет.
— Правильно, — сказал Витя. — А потом остальные.
Я вздохнул. Оставался неясным один вопрос: каким образом нам из одной и той же гитары сделать одновременно бас, ритм и соло. К тому же гитара-то была чужая и переделывать ее было нельзя.
12
Через две недели мне купили гитару. Когда я вернулся с почты, гитара уже красовалась над моим диваном, новенькая, с блестящими золотыми струнами, точно такая, какую мы с Игорьком видели на витрине музыкального магазина.
— Ма! Где ты взяла? — подпрыгнув от радости, закричал я.
— Купила, через знакомых. А чужую гитару сегодня же отдай туда, где взял.
Это условие омрачило мою радость. Держать Колину гитару у Игорька мы не могли, а это означало, что наш ансамбль оставался с одной-единственной гитарой.
— Ма! Ну почему? — взмолился я. — Нам же нужны три гитары — ритм, бас и соло.
— Что, у твоих приятелей родителей нет? Почему я должна думать за всех?
Я взял старую гитару и отправился к Игорьку.
У Игорька никого из взрослых не оказалось дома. В квартире царил страшный беспорядок. Входная дверь была открыта настежь. В передней как попало валялись тапочки и ботинки. В большой комнате младший брат Игорька — Валерка — строил из кубиков и кастрюль модель Останкинской телебашни.