Спецкоманда на завтра
Шрифт:
— Почему Кривошеев оказался на линии огня?
— Я не знаю, почему он полез вперёд, не убедившись в том, что беседка полностью зачищена.
— Как так случилось, что ты промахнулся? Ведь в тире ты все десятки бил…
— Стечение обстоятельств. Волнение от нарушившихся планов. Сгустившиеся сумерки. И непредсказуемое движение бандита в беседке вовремя моего выстрела. По моему, он просто спотыкнулся…
— Ладно… Это всё уже по много раз перетёрли там… — он махнул куда-то себе за спину.
— Игорь Анатольевич! — начал Лёшка. — А что это за человек был, который приехал так не вовремя?
— Я его видел у магазина «Берёзка». Он вышел из машины. когда мы ловили такси.
— Я тоже его вспомнил. — добавил Лёха.
— А это как раз и был их покровитель…
— Из милиции? — с иронией спросил я. — Не похож… Больше комитетчика напоминает.
— Да. Он был из КГБ. И сейчас там такое наверху творится. Целое расследование устроили. Ты в него не стрелял? — спросил Игорь у Лёшки.
— Нет. Его автоматчик снял.
— Это хорошо. Ты сколько раз стрелял?
— Два. Первый выстрел был не совсем точным. А вторым я добил его… Но уже поздно… После его выстрела в Кешу…
— А ты? — Васин обернулся ко мне.
— Только один раз. Прямо из сумки. Когда бандита у калитки привлёк шум в беседке. Гильза после выстрела так и осталась в сумке.
— Это тоже хорошо.
Игорь был задумчив… Похоже, у них там наверху, реально какие-то проблемы возникли.
Интересно, а чьим протеже был Кеша Кривошеев. Он же ещё был слишком молод. Хотя и мы с Лёшкой нынче не так чтоб очень взрослые. Но в этом направлении надо покопать… Ведь и Кеша, и тот комитетчик не такие уж старые оба. А у молодых людей могут быть вполне себе солидные родители с большими звёздами. Как бы это узнать?
— Игорь Анатольевич! А когда будут похороны Натальи Авдеевой?
— Завтра… Хотите поехать?
— Да.
— Этот вопрос уже поднимался. Ваше присутствие на похоронах не рекомендовано.
— Полковник винит нас в её гибели?
— Нет. Наоборот он на вашей стороне. Есть и другие начальники. Но вам про них пока знать необязательно.
— Понятно. К чему нас будут готовить?
— Не беги впереди паровоза! Сперва вас будут тестировать, а потом учить. Всему своё время.
— Ну, хотя бы в общих чертах?
— Саша! Если не хочешь чтобы тебе врали, не задавай напрямую вопросов! Усёк?
— Ясно… Трудно чему-то соответствовать, когда не знаешь рамки того, чему надо соответствовать.
— Будь самим собой! Веди себя как обычно!
— Как? Если бы мы не вылезали за пределы обычного, Вы бы на нас и внимания не обратили бы.
— А теперь, самый лучший совет: Не выделяться! Хотя бы до конца проверки.
— Когда закончится проверка?
— А почему ты не спрашиваешь, когда она начнётся?
— Игорь Анатольевич… Зачем спрашивать о том, что давно уже идёт? Вы же с самого начала нас постоянно проверяете.
— Ну, вот видишь… Сам всё понимаешь.
— А кем будет работать Елена Николаевна?
— А вот это уже не твоего ума дело.
— Ну, вот… Так всегда…
— А ты как думал…
21 июня. 1974 год.
Москва. Новогиреево.
Васин уехал. А к нам присоединился, уже знакомый нам Сергей Карпин. Вместе с ним Лёшка сходил по магазинам. А потом вместе с Еленой
Карпин обедал вместе с нами. Мне он реально нравился, как человек. В нём не было тех понтов, которые я сразу же заметил у Кеши. Но в нём и не было того показного, слишком уж лояльного отношения к нам, который присутствовал у Васина. Вся его улыбчивость — это была не более, чем маска. Мне его улыбка сразу же напомнила вечно скалившихся американцев. Показушное радушие и внутренний холод.
Вот у Серёги Карпина улыбка на лице появлялась реже, но была она гораздо искреннее.
Васин нам сказал, что не сможет нас сопровождать в поездке на юг. И с нами поедет Карпин. Я думаю, что это даже будет лучше.
* * *
В оставшиеся до поездки пару дней я никуда из дома не выходил.
Приходил врач с медсестрой. Ане сняли гипс. Её рука вырвавшаяся из гипсового плена была тонкой и вся в белых разводах. Врач объяснил и показал, как смазывать руку детским кремом и как накладывать тугую повязку на первое время.
В перерывах между сном и приёмами пищи, я что-то шил. Просто так, чтобы убить время.
Особенно скучно стало, когда Анюта с мамой уехали в воскресенье. Мне вообще надоело что-то делать. Я собрал все вещи, что решил взять с собой. Убрал последствия своей швейной деятельности. Сходил под душ… Да и завалился спать.
Впереди у нас была довольно-таки длительная поездка на юг. Новые встречи и новые знакомства.
Один вопрос меня мучает больше всего. Несмотря на большой и богатый опыт из прошлого нашего будущего, мы порою ведём себя как обычные подростки. Причём это происходит совершенно неосознанно. Как будто память тела просыпается в моменты, когда сознание расслабляется. Иногда это очень даже хорошо, учитывая то, что нас тщательнейшим образом проверяют.
Но эта подростковая горячность порою и вредит, заставляя инстинктивно действовать так, как умеем. А умения из нашего будущего ну никак не вписываются в рамки способностей четырнадцатилетних подростков этого времени. Самбо, дзюдо — это нормально. Приёмы из айкидо и карате — не нормально. Видеомагнитофоны у широких слоёв населения ещё не появились. До выхода «Пиратов двадцатого века» ещё лет пять должно пройти, если не больше.
Лёшкины снайперские способности вроде бы проканали, как врождённый талант. А после того, якобы промаха, в беседке, так и вообще всё в цвет. Типа в тире пацанчик стреляет нормально, а в полевых условиях да по живым людям — раз на раз не приходится…
Как я шью Васин лично наблюдал. Я тогда как раз изобретал что-то новое. Чертил на бумажке. Кроил и переделывал по несколько раз. Так что впечатление такое, что я тоже типа мастер-ломастер домашний самоучка.
А то, что я слишком умничаю, когда веду беседы на разные темы, так это тоже нормально. Знавал я таких и в прошлой своей жизни. Много умных-заумных слов, а на выходе ноль целых хрен десятых. Молодёжь всегда считает себя умнее замшелых в своих устаревших знаниях взрослых. Наверняка меня таким и считают. Начитанным и наглым подростком.