Спецназ Его Величества
Шрифт:
Шарль де Суассон находился в хорошем расположении духа, за последние три дня он многое узнал о тайном советнике Людовика, и сейчас все складывалось прекрасно.
Во-первых, коварный святоша больше не служит у короля, в данный момент он частное лицо и поэтому его смерть уже не может восприниматься Его Величеством, да и министром Кольбером, как месть или вызов каких-то сил представителям государственного аппарата, просто нападение разбойников. Не будет дотошного и нудного расследования. Во-вторых, известно место, где находится бывший командир специальной группы – у своего приятеля маркиза де Лажу. А это все означает, что де Флери можно смело считать покойником. Девять отборных ловких головорезов во главе с преданным до мозга костей де Суассону армейским
Жаль, конечно, что еще один неизвестный боец бывшего советника остался жить и куда-то исчез, но ведь и пасынок Цен Ло уцелел. Так что – все поровну.
О своей отставке де Флери сообщил маркизу почти сразу же, но Анри знал об Эдмунте больше, чем тот думал. Просчитав ситуацию, де Лажу пришел к выводу, что Хранители фонда вполне могут выйти на аббата, он уже не засекречен, и постараются его убить, так сказать, для морального удовлетворения и для выполнения своих внутренних законов о неотвратимости мести. И тянуть с этим делом они долго не будут.
Маркиз тайно представил к другу сразу шестерых членов ордена, обладающих уникальными способностями быть незаметными, даже точнее – невидимыми в любой обстановке. Для них не существовало преград, они могли проникать, словно слабым дуновением ветерка через многочисленные посты, и к королю в опочивальню, и в запертую тюремную камеру. Тихо и незаметно, все видя и слыша.
Люди маркиза вскоре засекли слежку за де Флери и, пройдя цепочку соглядатаев, никого не потревожив, выяснили, кто основной заказчик и какова его цель. Воистину, для членов ордена розенкрейцеров в этом далеком от совершенства человеческом обществе не было тайн.
Жак, по прозвищу Резаный, попал в замок еще рано утром вместе с крестьянами из соседних деревень, когда они привезли на кухню господина де Лажу сыр, масло, молоко. Поваренок встретил Жака и быстро провел его в амбар, где тот ловко вскарабкался на сеновал и там затаился.
Когда стемнело, в замке остались лишь работники, жившие здесь и непосредственно обслуживающие родовое поместье и самого маркиза де Лажу. Младшие ученики повара обычно ложились спать одними из самых последних – гости хозяина могли засидеться за столом до поздней ночи, а повтор или смена блюд должны происходить как можно быстрее. Но сегодня маркиз и его друг отправились спать довольно рано, не задержавшись как обычно для неспешной беседы в кабинете владельца замка.
Выждав для верности еще с полчаса, поваренок подал знак Резаному и показал, где сейчас находится глупый страж у восточных ворот, которому он с часик назад от имени управляющего поднес бутыль с крепким вином. Громила Жак неслышно возник за плечами о чем-то тихо напевавшего счастливого охранника и перерезал ему горло. Откатив тело к стене, он осторожно потянул щеколду калитки на воротах и три раза негромко свистнул. Почти тотчас во двор проскользнуло девять человек, одетых в темные просторные плащи под которыми можно было скрыть не только сабли и палаши, но и небольшую мортиру.
Поваренок повел всех за собой к незаметной двери в здании, через которую обычно доставляли продукты на кухню. Он постучал в дверь, но никто не отзывался и не открывал. Дю Руан вопросительно взглянул на юношу.
– Странно, сударь, – пожал тот плечами. – Здесь всегда дежурит доверенный человек маркиза.
Пауза затягивалась, а такую толпу у дверей даже в темноте мог заметить любой, вышедший из дворовых пристроек по какой-нибудь причине. Дю Руан со злостью рванул дверное кольцо, и дверь неожиданно открылась. Главарь кивнул, и Резаный, достав палаш, юркнул внутрь. В двух метрах от входа в нише горели несколько сальных свечей и здесь же, держа табуретку в цепких объятиях, храпел мертвецки пьяный дежурный. Густые пары алкоголя сразу ощутили носы головорезов, привычные к этому запаху.
– Тем лучше, – пробормотал дю Руан, – не стоит его трогать, потом, после нас его сделают козлом отпущения. А ты, – обратился он к поваренку, – беги, поджигай конюшни.
Вот ведь как бывает – один человек из-за спиртного сейчас лишился жизни, а второй ее сохранил. Но следует отметить, что этого напившегося вдрызг слугу подложил сам маркиз, рассудив, что таким образом без жертв со своей стороны он может заманить непрошенных гостей в капкан.
Когда поваренок закрыл за собой дверь, его тут же схватили и крепко зажали рот. Вокруг него стояла вооруженная вилами и топорами группа людей из обслуги замка во главе с мажордомом. Маркиз предусмотрел все.
Тем временем бандиты, стараясь ступать тише, с зажженным факелом продвигались по узкому и высокому коридору, ведущему в зал к одной из лестниц в правой стороне замка, по которой можно было добраться до спальни де Флери. Но вдруг вдоль каменных стен коридора словно по мановению волшебной палочки вспыхнули наверху десятки масляных светильников, а со стороны зала раздался громовой голос:
– Бросайте оружие, и на колени! Тогда останетесь живы!
Бандиты увидели, что впереди их ожидают несколько человек, державших мушкеты наизготовку. Это были Эдмунт, маркиз и трое его преданных и ловких слуг из охраны, умеющих обращаться с огнестрельным оружием. Перед ними на круглом столе лежало еще с десяток заряженных мушкетов.
– Засада! – раздались крики среди налетчиков, но их минутное замешательство прервал дю Руан, он был офицером и сразу понял, что путь к отступлению отрезан, и надо принимать бой.
– Назад нам нельзя! Только вперед, ребятки! – приказал он.
Обнажив оружие и выхватывая из-за поясов пистолеты, отряд головорезов бросился на защитников замка.
– Пли! – скомандовал де Лажу.
Пять мушкетов выплюнули свинцовые заряды, и трое нападавших, обливаясь кровью, рухнули на пол. Следующий залп по мере приближения противника был еще более результативным – упали уже четверо. Резаный с двумя уцелевшими товарищами сделали последний бросок, не давая защитникам дома снова применить мушкеты. Громила Жак замахнулся палашом на ближайшего из них, и тут узнал в нем человека, который в прошлом году на окраине Парижа раскидал как щенят четверых его людей, а самого настучал мордой об мостовую. Это было последнее, что осознал Резаный в своей никчемной жизни – дамасская сабля насквозь проткнула ему грудь… Через несколько секунд вслед за ним отправились на тот свет и подельники, не успев причинить никакого вреда ни хозяину замка, ни гостю, ни слугам, одетым в непробиваемые кольчуги.
– Вот и все, мой друг, – сказал маркиз Эдмунту, бросая дымящийся пистолет на стол. – Мы немного развлеклись, хотя, признаюсь – я не любитель всяческих драк и боев.
Де Лажу отдал приказ вынести все тела во двор, а там уже его люди с факелами в руках обыскивали подсобные помещения в поисках возможно укрывшихся еще где-то разбойников. Из всей банды двое налетчиков оказались живыми, но ранеными, их перевязали и отнесли в отдельную комнату, приставив вооруженную охрану. Маркиз сразу же отправил посыльного в ближайший городок с требованием прислать полицейских, следователя и врача. Не успели Анри и Эдмунт выпить и по бокалу вина, как перед ними явился возбужденный мажордом. Он объяснил, что минут пять назад один из убитых внезапно вскочил и бросился к воротам, стреляя из пистолетов, слава Богу, никого не задел. Затем, открыл калитку и скрылся в ночи. Но можно спустить собак, если господин прикажет. Люди готовы. Управляющий явно находился в боевом настроении.