Спецназ Его Величества
Шрифт:
– Я понимаю твои чувства, брат Мун, – де Флери с трудом сдерживая гнев, стоял напротив своего помощника, скорбно склонившего голову и потупившего взор, – но ты бы мог посоветоваться со мной, и мы бы что-нибудь придумали, и может, отпустили мальчишку. А так еще одна жертва – полковник де Марвиль, умный и честный человек… Ты меня разочаровал, младший брат. Ты сделал в корне неверный ход, забыл про меня, и чувства заслонили твой разум!
Аббат сделал паузу и заходил взад-вперед возле застывшего как статуя монаха.
– Также
Мун поднял голову и Эдмунт увидел в его глазах такую жгучую черную боль, что внутренне дрогнул.
– Я виноват перед вами, брат Син, – прошептал он. – Вы всегда были для меня как отец, и только смертью я могу искупить свою вину.
– Смертью, – презрительно протянул Эдмунт. – А твоя смерть исправит что-нибудь? – Де Флери отвернулся от монаха, задумчиво уставившись на стену.
– Это все, что я могу сделать, – Мун выхватил из-за пазухи длинную спицу-стилет и вонзил себе в сердце.
Де Флери резко повернулся.
– Не надо, Мун. Зачем?! – Он обхватил монаха и прижал к своей груди, не давая ему упасть, и слезы потекли по щекам Эдмунта.
– Впервые вижу, как ты плачешь, брат Син, – удивленно прошептал Мун и, дернувшись, умер на руках своего учителя.
… Обрадованный столь значительным вкладом в государственную казну король спросил де Флери, что он хочет в награду за успешное выполнение миссии.
– Свободу, Ваше Величество, – сказал аббат.
– Не понял вас, мой друг? – наморщил лоб Людовик.
– Извольте освободить меня от обязанностей Вашего тайного советника, сир. Думаю, я уже больше ни чем не могу Вам помочь. Вы давно превосходите все мои скромные возможности.
Людовик привык к Эдмунту де Флери, он знал, что аббат всегда где-то рядом, и это часто придавало ему уверенности в сложных решениях. Но сейчас де Флери прав – в нем нет более особой нужды. Странно, даже как-то чуточку грустно расставаться с ним. Но это нельзя показывать, король Франции стоит выше обычных человеческих чувств, потому что он отвечает перед Богом не за одного подданного, а за всё государство.
– Что же, господин де Флери, если вы считаете, что мои услуги вам больше не нужны, то я вас не задерживаю, – холодно произнес Людовик, придавая своему лицу надменное выражение.
Аббат понимающе и спокойно взглянул на монарха и поклонился.
– Благодарю Ваше Величество.
И только когда он уже открывал дверь приемной, Людовик не удержался и тихо окликнул его:
– Эдмунт, – де Флери обернулся. – Спасибо, – еще тише сказал король и, опустив взгляд, зашелестел бумагами на столе.
Диэго де ля Рианьо решил сразу же покинуть Францию. Военная карьера здесь закончилась тюрьмой, так что под знаменами Людовика XIV он больше воевать не хотел. Пора немного отдохнуть в родных пенатах, а там будет видно. Его профессиональный опыт и феноменальное умение рукопашных схваток могут по достоинству оценить в любой армии мира. На век дон Диэго войн хватит.
Не желая тащиться через всю Францию на лошадях, что весьма накладно, де ля Рианьо отправился до границы с родиной морским путем. В Гавре он сел на торговое судно, следующее до города-порта Байонна, а там до Испании рукой подать.
Дон Диэго так и не узнал, что такой выбор спас ему жизнь, сбив со следа разыскивающих его по дорогам Франции убийц.
Уолтер Беркли, наоборот, не спешил сразу уехать на родину, он дал себе слово, в память о погибшей Беатрис узнать, что хотела она, то есть о судьбе мужа. Де Фруа, одобрил это решение и привез письмо от государственного министра Кольбера с приказом о всяческом содействии гражданской и военной администрации Уолтеру Беркли в поисках морского офицера англичанина Патрика Клэр.
В портовой таверне в пяти минутах ходьбы от причала, где стояло несколько военных кораблей французского флота, было шумно и душно. И хотя Уолтер сидел в отдельном зале для благородных людей, пьяные выкрики матросов и визги девиц сливались в сплошной гул, от которого у непривычного к такому шуму Беркли разболелась голова. Слава Богу, помогло проверенное средство – пара глотков крепкого рома. Вскоре сюда, на встречу с Беркли должен подойти офицер с того самого корабля, который с год назад отбуксировал захваченный в схватке бриг испанцев, где, судя по всему, находился муж Клэр. Документ от государственного министра заставил военно-морских чинуш засуетиться и найти нужного Уолтеру человека.
– Извините, сударь, можно к вам подсесть? Вы, наверное, скучаете в одиночестве? Но, а мы, с вашего позволения, угощаем.
Беркли поднял голову, возле него, покачиваясь, стояли два человека из младшего офицерского состава флота с любезно-нахальными улыбками, и каждый из них держал в руке кувшин с вином.
– Соседний стол свободен, господа, – Уолтер указал на него рукой. – А за приглашение спасибо. Но я жду одного человека.
– Так вы не француз, сударь? – уловив акцент Беркли, даже почему-то обрадовался один из моряков. – Симон, – обратился он к приятелю, – а может этот господин голландский или немецкий шпион? Наверное, нам надо его задержать.
– Господа, не говорите ерунды. Я вам не мешаю, не мешаете мне и вы. – У Беркли начало портиться настроение. Да где же этот помощник капитана?
– Ага, Симон, – не унимался морской офицер, – не кажется ли тебе, что нас оскорбляют?
– Точно, – закивал в ответ тот, кого называли Симоном, – этот подозрительный тип, оказывается, к тому же просто наглец.
– Господа, через час я к вашим услугам, – Беркли встал, презрительно глядя на подвыпивших задир. – Извольте указать место. Выбор оружия предоставляю вам.