Спецназ ГРУ: самая полная энциклопедия
Шрифт:
В 1943–1944 годах бойцы РОН провели несколько десятков операций по разведке и вскрытию системы береговой обороны противника, определению мест высадки десантов и разведывательно-диверсионных отрядов, захвату пленных. Операции проходили на южном и северном побережьях Финского залива, побережье Выборгского залива, на островах Гогланд, Большой Тютерс, Рухну, на Чудском озере. Однако не все они были успешными. Так, в сентябре 1943 года в Копорском заливе в полном составе погибла разведгруппа старшего лейтенанта Иониди. 28 мая 1944 года неудачей завершилась попытка подрыва моста через реку Тюрясевяниоки в районе города Териоки. На подходах к объекту разведывательно-диверсионный отряд был замечен охраной и обстрелян. Разведчикам пришлось вернуться на катер, не выполнив поставленной задачи.
Охота на вражескую субмарину
Одной из самых примечательных операций РОН стал поиск и обследование немецкой подводной лодки U-250.
30 июля 1944 года в Выборгском заливе, северо-западнее острова Руонти, советский боевой корабль обнаружил и потопил немецкую подлодку. Она затонула на глубине около 30 метров. Подняться на поверхность удалось шести членам экипажа, в том числе командиру субмарины корветен-капитану (соответствует званию капитана 3 ранга в советском ВМФ) В. Шмидту. Спасшихся немецких моряков взяли в плен, место гибели лодки отметили буями, но их сорвало сильным штормом. О лодке благополучно забыли бы, если бы не странное поведение противника. Немецкая авиация неоднократно бомбила квадрат затопления своей субмарины. Этим неожиданным обстоятельством заинтересовались в штабе флота, и командующий Краснознаменным Балтийским флотом адмирал В.Ф. Трибуц приказал личному составу РОН найти и обследовать вражескую подлодку.
В течение трех дней шестнадцать водолазов роты выполняли поставленную задачу. Ознакомившись с добытой на затонувшей подводной лодке документацией, командование флота приняло решение поднять ее на поверхность. О дальнейшем ходе операции пишут В.Л. Зарембовский и Ю.И. Колесников:
«В сентябре силами аварийно-спасательной службы (АСС) БФ лодка была поднята с помощью понтонов, отбуксирована в Кронштадт и поставлена в док.
Вместе с нашими специалистами на ПЛ (подводная лодка. – Прим. авт.) был допущен и В. Шмидт, утверждавший на допросе, что без знания определенных тонкостей лодка может взорваться. Он также говорил, что незачем пытаться поднять корабль, однако уклонялся от ответов на многие вопросы, особенно о вооружении. Корветен-капитан В. Шмидт был, видимо, уверен, что во время подъема ПЛ сработают специальные взрывные устройства. Он не знал, что лодка уже поднята. Бывшему командиру ПЛ U-250 пришлось лично отдраивать люки своего корабля и помогать в разгадке секрета, возведенного в рейхе в разряд государственной тайны. Шифры, коды, шифровальная машинка – все это, несомненно, представляло интерес. Но обнаруженные на ПЛ ранее не известные торпеды оказались для нашего командования настоящим сюрпризом. На них красной краской были сделаны надписи: «Внимание! Не трогать! Не вскрывать!» Разъясним, что личный состав ПЛ устройства торпед не знал, их приготовлением занимались специалисты базы, позже было выяснено, что во второй половине 1943 года фашистские ВМС получили самое эффективное оружие не только против крупных НК (надводных кораблей. – Прим. авт.) и ПЛ, но и против кораблей и судов малого водоизмещения. Принципиальным отличием торпеды являлось то, что она самостоятельно наводилась на цель. Немецкие конструкторы дали ей название «крапивник». У торпеды появилось и второе название – «королевский забор». Именно с помощью этого оружия немцы надеялись полностью блокировать Англию, оградить ее с моря «забором» из самонаводящихся торпед и объявить неограниченную подводную войну. Эти торпеды доставили много хлопот англичанам.
Из ПЛ извлекли, обезвредили и изучили две торпеды. Они оказались электрическими, самонаводящимися по акустическому каналу, с неконтактными взрывателями» [358] .
Новое секретное оружие рейха сразу же привлекло самое пристальное внимание союзников. Нарком ВМФ СССР Н.Г. Кузнецов вспоминал:
«Свой трофей мы не скрывали от союзников. У. Черчилль обратился к Сталину с просьбой допустить английских специалистов осмотреть немецкую ПЛ. Верховный вызвал меня и спросил мое мнение. Я ответил, что, по-моему, нет оснований отказывать союзникам. В этом духе и последовал ответ английскому премьеру. Англичане после осмотра горячо благодарили за ценные сведения о немецкой акустической торпеде. Сталина это насторожило: а не слишком ли ценный секрет мы выдали? Пришлось поволноваться. Сталин напомнил, что союзники своими важными секретами делятся с нами очень неохотно. Но ничего, на этот раз все обошлось благополучно» [359] .
358
Зарембовский В.Л., Колесников Ю.И.Указ. соч. С. 25.
359
Кузнецов Н.Г.Курсом к победе. – М., 1989. С. 281.
Личный состав РОН неоднократно выполнял и обязанности подводных саперов, занимаясь поиском и обезвреживанием донных магнитных мин, которыми было буквально усеяно Балтийское море. Известно, что из 108 442 мин всех типов, поставленных противником и советскими минерами в морях Советского Союза за годы войны, более 70% приходится на Балтику.
В 1943–1944 годах бойцы роты провели 840 водолазных спусков с целью обезвреживания мин. Рота работала успешно, несмотря на несовершенное снаряжение и отсутствие должного материально-технического обеспечения. В основном применялись аппараты ВИА-2, запас кислорода в которых позволял находиться под водой не более часа. Приходилось брать с собой дополнительные кислородные баллончики, меняя их под водой – эту операцию в роте отработали самостоятельно. Гидрокостюм «ЭПРОН» был неудобен, при ошибке в подборе размера шлем сильно обжимал голову водолаза и нарушал кровообращение. Не хватало специальных средств связи и передвижения как на воде, так и под водой, обмундирование ничем не отличалось от обычного солдатского, оружие и мины были также общеармейского образца.
Впрочем, многое из оборудования изготавливалось в самой роте. Этими вопросами занимался ее 6-й взвод, числившийся учебным. Из аэростатной ткани клеили водолазное снаряжение и шлюпки, сами дооборудовали дыхательные аппараты, оружие и мины, приспосабливали пехотные радиостанции к морским условиям. Были в роте и свои изобретатели, ставшие в дальнейшем известными всему флоту. Так, вольнонаемному, а впоследствии краснофлотцу Б.М. Колмогорову принадлежит ряд оригинальных конструкций водолазного снаряжения. Инженер по образованию, он в содружестве с военврачом И.И. Савичевым разработал десантный костюм, водонепроницаемый чехол для ручных часов, жилеты плавучести, арктический плавательный костюм, комбинированное водолазное снаряжение. Даже индивидуальные резиновые шлюпки бойцам роты пришлось конструировать самим.
Под водой разведчики работали только в теплое время года. Зимой боевая работа РОН заключалась главным образом в наблюдении за противником. В отчете командира роты за 1943 год говорилось: «Наблюдение проводилось с точек на расстоянии 200–300 м от объекта. Разведчик-наблюдатель находился в резиновом воздушном мешке, который был покрашен в белый цвет и маскировался под сугроб или торос. Все полученные сведения отличались достоверностью, причем обследовалось все побережье противника. Воздушные мешки очень помогали в маскировке. Во многих случаях противник проходил в нескольких десятках метров от разведчиков и не замечал их. Однажды положенного нами разведчика немцы обнесли колючей проволокой, но не заметили. Мешки изготавливаются из прорезиненной ткани, не боятся сырости, легко маскируются, просты в изготовлении».
Конструкция надувного мешка была предложена мичманом Никитиным, краснофлотцем Колмогоровым и капитаном 3 ранга Прохватиловым. Это маскировочное средство использовалось до конца войны, его шили все в том же 6-м взводе.
РОН в последний год войны
В марте 1944 года приказом командующего Балтийским флотом РОН была переведена на новый штат. Теперь в роте стало числиться 104 человека. Она состояла из трех взводов: двух боевых и одного хозяйственного. В роте имелись четыре автомашины, мотоцикл и три сторожевых катера типа КМ-III. В марте 1945 года РОН передислоцировалась в поселок Какумяэ под Таллином, где и находилась до расформирования. Всего за годы войны рота особого назначения провела более 200 диверсионно-разведывательных операций.
Однако еще осенью 1944 года командование ВМФ стало высказывать сомнения в целесообразности дальнейшего существования РОН в системе морской разведки. Первым по этому вопросу выступил начальник Разведывательного управления Главного морского штаба (РУ ГМШ) контр-адмирал М.А. Воронцов. Своим мнением он поделился со штабом КБФ, подчеркнув, что намерен ходатайствовать перед начальником ГМШ о расформировании роты.
В свою очередь, начальник РО ШБФ контр-адмирал Петров, его заместитель капитан 2 ранга П.Д. Грищенко, командир РОН капитан 3 ранга И.В. Прохватилов, сотрудники РУ ГМШ капитан 1 ранга Л. К. Бекренев, капитан 2 ранга Д.У. Шашенков и полковник Н.С. Фрумкин придерживались противоположной точки зрения. Они были уверены, что подобные подразделения необходимо иметь на флотах, и не только в военное время, но и в мирные дни, что их следует совершенствовать и развивать.
В октябре 1944 года, отстаивая необходимость существования морского спецназа, И.В. Прохватилов писал в Разведуправление Главного морского штаба: «…Это дело новое, при известных условиях обещает быть очень полезным на все время, пока существует разведка. Применяя специальную технику, легководолазы-разведчики выходили на берег во всех случаях совершенно скрытно, несмотря на большую концентрацию войск и их высокую бдительность в местах высадки. Данные разведки были всегда достоверными… Встает вопрос о необходимости сохранения легководолазного подразделения в мирное время» [360] . Далее он предлагал на базе роты создать специальную школу при РУ ГМШ, которая бы «решила задачи подготовки кадров водолазов-разведчиков, разработки водолазных снаряжений, необходимого технического обеспечения и совершенствования методов разведки водолазами– разведчиками» [361] .
360
Зарембовский В.Л., Колесников Ю.И.Указ. соч. С. 35.
361
Там же. С. 35–36.