Спецназ ГРУ: самая полная энциклопедия
Шрифт:
«В ночь на 13 октября 1923 г. я лег спать очень поздно, так как пришлось приводить в порядок ряд разных дел, и около трех часов ночи заснул крепким сном. Утром меня разбудил неожиданный толчок. Дверь из комнаты на балкон распахнулась со страшным шумом. Стекла посыпались из окон и из дверей. Я почувствовал, что лежу на полу. Сильный ток воздуха ворвался в комнату, сбрасывая все на пути. Жена проснулась одновременно со мной. Мы подбежали к балкону. В это время часы показывали ровно девять часов пять минут утра. Вся улица была усеяна осколками битого стекла. Толпа народа в ужасе бежала от Краковского предместья по Трембацкой улице. Я сначала подумал, что кто-нибудь бросил бомбу у здания посольства, и мне невольно пришла в голову мысль, что вот настала, наконец, расплата за грехи Логановского. Но вдали, на Краковском предместье, виднелись также толстые слои битого стекла, и было ясно, что взрыв произошел где-то далеко и что до нас дошли только последние волны воздуха, приведенного взрывом в движение. Я выскочил из комнаты в коридор. Оболенский бежал по коридору в нижнем белье. Он был взлохмачен; с перекошенным от страха лицом, не переставая, повторял: «В нас бросили бомбу! В нас бросили бомбу!» С трудом удалось успокоить его и разъяснить, что никакой бомбы в посольство никто не бросал. Через час вышли экстренные выпуски газет, из которых мы узнали, что взрыв произошел в Варшавской цитадели, отстоявшей от посольства на расстоянии нескольких километров. Взорвалась большая часть погребов цитадели, где хранился экразит (взрывчатое
Взрыв породил массу толков в городе. Правительство Витоса (в то время премьер-министр Польши. – Прим. авт.) выпустило воззвание к населению, указывая, что «преступная рука» взорвала цитадель, но доказательств участия этой руки у правительства почти не было. Взрыв был произведен искусно. Только часовой, стоявший у первого взорвавшегося погреба и спасшийся чудом, показал, что сначала блеснул огонь в проходе в погреб, а затем раздался сравнительно слабый взрыв, вслед за которым последовал второй взрыв и самый погреб взлетел на воздух. Было ясно, что цитадель взорвалась от адской машины, спрятанной в проходе первого погреба…
Страшные дни потянулись в посольстве. Все понимали или догадывались, кто герой этого преступного акта, его инициатор и организатор» [66] . Добавим от себя, что дело с этим взрывом так до сих пор и не прояснено. Кто отдал приказ и зачем взорвали цитадель, остается загадкой.
Когда закончилась война
Активная разведка на территории Польши продолжалась до 1925 года, пока на границе не произошел инцидент, едва не завершившийся плачевно для и без того напряженных межгосударственных отношений. В ночь с 7 на 8 января 1925 года отряд советских партизан, преследуемый польскими войсками, перешел советско-польскую границу.
66
Беседовский Г.На путях к термидору. – М., 1997. С. 85–86.
Партизаны были одеты в польскую военную форму и разгромили по пути советскую погранзаставу у местечка Ямполь. Подобного инцидента, вообще говоря, достаточно было для начала большой войны, тем более что ни армейское командование приграничных округов, ни ОГПУ не имели представления о секретных операциях Разведупра [67] . Сообщение о наглой провокации поляков ушло в Москву, где, к счастью, сумели разобраться в том, что, собственно, произошло… а заодно и обратили внимание на деятельность военной разведки.
67
Колпакиди А. И., Прохоров Д. П.Империя ГРУ. Кн. 1. – М., 1998. С. 181.
В феврале 1925 года комиссия во главе с председателем Центральной контрольной комиссии РКП(б) В.В. Куйбышевым представила в Политбюро проект постановления по этому вопросу, которым предписывалось:
«Активную разведку в настоящем ее виде (организация связи, снабжение и руководство диверсионными отрядами на территории Польской республики) – ликвидировать.
Ни в одной стране не должно быть наших активных боевых групп, производящих боевые акты и получающих от нас непосредственно средства, указания и руководство. Вся боевая и повстанческая работа и группы, ее проводящие, – поскольку они существуют и целесообразно (что определяется в чисто партийном порядке) – должны быть руководимы и находиться в полном подчинении у национальных партий, действующих в данной стране. Эти группы должны выступать, руководствуясь и от имени исключительно их революционной борьбы, а не СССР.
Группы эти не должны ставить себе целью и заниматься разведывательными и другими заданиями в пользу Военведа СССР. Этими вопросами они занимаются для своих революционных целей.
Задача РКП и Коминтерна – помочь сорганизовать при национальных партиях работу в армии по созданию своих боевых кадров – там, где это по положению необходимо. РКП и Коминтерн, однако, не должны иметь для этой цели помощи – специального органа или учреждения для руководства. РКП должна иметь только орган, изучающий боевые силы революции во всех странах, для чисто информативной цели. Никаких оперативных функций и непосредственных связей с военной работой в других странах иметь не должна.
Ликвидация разведупровских боевых групп на территории других стран должна быть проведена очень умело и осторожно. Для этого необходимо ассигновать средства.
Зона границы на нашей стороне должна быть целиком очищена от активных партизан, которые самостоятельно переходят границы для боевой работы. Их надо эвакуировать, никоим образом, однако, не озлобляя их, но, наоборот, оказывая как им, так и перешедшим на нашу сторону или эвакуированным с той стороны партизанам помощь. Их в общем (кроме ненадежных) не надо распылять, а сводить в военные единицы или другие группы с тем, чтобы в случае войны или другой необходимости использовать их как ценнейший материал. Для этого необходимо ассигновать необходимые средства.
Для военных целей СССР вместо настоящей активной разведки должны быть организованы конспиративным способом в Польше и других соседних странах комендатуры по образцу польской П.О.В. Эти организации активны только на время военных действий. В мирное же время изучают военные объекты, весь тыл противника, изучают людей, завязывают всюду связи и т.д., т.е. подготовляются к деструктивной работе во время войны в тылу у противника. С партией они никоим образом не связаны, работники их не состоят в партии. Во время революции они передаются в ее распоряжение.
На нашей зоне организуются строго законспирированные небольшие группы с необходимым вооружением. В случае занятия нашей территории противником их задача – дезорганизация вражеского тыла и партизанская война. Проведение всего вышеизложенного возложить на РВСР, с докладом в П/бюро.
Ответственность за состояние границ и переход через них партизан возложить целиком на органы ГПУ.
Проведение этой линии должно быть обусловлено и дипломатическим ее использованием, и проведением НКИНделом твердой линии по отношению к Польше. Ямпольскому нападению и призывам в Польше к террору (Арцыбашев «За свободу») должен быть дан твердый отпор. Польша не имеет никаких прямых (кроме догадок) улик против нас. Этого нельзя забывать. Вместе с тем по отношению к Польше нет у нас проведения ясной ни политической, ни торговой линии, и необходимо этот вопрос поставить перед П/бюро.
Намеченные выше меры могут оказаться вредными, если не последует твердое и быстрое
В итоге активная разведка Разведупра в Польше к концу 1925 года была свернута. Так, в июне 1925 года отряд Станислава Ваупшасова, успешно действовавший на территории Польши с 1921 года, расформировали. Такая же участь постигла и другие партизанские отряды. Часть партизан перевели на территорию Советской Белоруссии, некоторые бойцы осталась в Польше и переехали на жительство в отдаленные от родных мест уезды [68] .
Разумеется, было бы неправильным считать, что активную разведку прекратили вести только из-за ямпольского инцидента. Во-первых, используя ошибки партизанского движения, польские власти перешли в наступление и уже в апреле 1925 года арестовали значительное число партизан и подпольщиков. Во-вторых, изменилась международная обстановка, и агрессивные планы Польши уже не представляли для СССР непосредственной угрозы. Однако ямпольский инцидент еще долго напоминал о себе советским спецслужбам. Примером тому может служить следующий приказ по ОГПУ:
«т. МЕДВЕДЮ – П.П.О.Г.П.У. в Минске за организацию известного дела и отдачу приказа без получения на то разрешения или указаний со стороны его прямого начальника – объявить строжайший выговор (ввиду смягчающих вину обстоятельств – только такая мера взыскания).
Расконспирированных на границе начальников и руководителей научной разведки сменить немедленно, не дожидаясь общей ликвидации, которая требует более продолжительного времени.
18 ноября 1925 г. Ф. Дзержинский»
68
Колпакиди А. И., Прохоров Д. П.Империя ГРУ. Кн. 1. – М., 1998. С. 181.
К концу 1925 года партизанские отряды, действовавшие в Западной Украине и Западной Белоруссии, были расформированы. Часть партизан перешла на территорию СССР, часть осталась в Польше на нелегальном положении.
В начале двадцатых годов на территории Польши, Западной Украины и Западной Белоруссии, кроме прибывших из-за границы партизанских отрядов и руководимых Москвой подпольных боевых организаций, действовала еще одна сила – местные компартии. Они тоже активно занимались боевой работой под руководством Разведупра.
Как уже говорилось, на территории Галиции и Волыни (Польша) всю партизанскую деятельность до февраля 1925 года контролировал Разведупр. Только в феврале 1925 года Политбюро ЦК РКП (б) постановило массовую военную работу (организация боевых сотен) передать Компартии Польши – на польских территориях и Компартии Западной Украины – на западноукраинских землях. К этому времени территория Галиции была разделена «специалистами по активной разведке» Разведупра на четыре военных округа и девять районов:
1-й военный округ – Львовский – состоял из Золочевского, Рава-Русского и Рогатинского районов;
2-й военный округ – Тарнопольский – состоял из Тарнопольского и Чортковского районов;
3-й военный округ – Станиславский – состоял из Станиславского и Коломийского;
4-й военный округ – Перемышльский – состоял из Перемышльского и Дрогобычского районов.
Центральное руководство осуществляли руководящая тройка и два инструктора. В каждом округе и районе был организатор. Таким образом, Разведупр имел в Галиции 16 освобожденных работников. Бюджет галицийской военной организации составлял 1300 долларов в месяц.
Волынь разделили на два округа и десять уездных организаций (Ковель, Владимир-Волынский, Луцк, Дубно, Ровно, Кременец, Здолбуново, Сарны, Горохов, Любомиль). Во главе центрального руководства также стояло три человека. Бюджет волынской организации составлял менее 1000 долларов в месяц. Таким образом, ведение боевой работы на территории Западной Украины обходилось Разведупру в 2300 долларов ежемесячно [69] .
В конце 1924 года руководители волынских коммунистов при поддержке Разведупра взяли непосредственный курс на подготовку вооруженного восстания. Повсеместно создавались десятки и сотни. Наготове было несколько тысяч боевиков. Начальником штаба военной организации являлся Виктор Крайц (Барвинченко) [70] .
69
РЦХИДНИ. Ф. 495, оп. 19, д. 345, л. 55–57.
70
Крайц Виктор Иванович (1897–1939). – уроженец Волыни. С 1914 г. жил в Киеве. Активный участник борьбы с контрреволюцией на Украине. В начале 1922 г. направлен на нелегальную работу на Волынь. С 1923 г. – секретарь Владимир-Волынского районного комитета КПЗУ. По поручению Волынской окружной организации руководил партизанскими отрядами в районе. В 1925 г. арестован и приговорен к пожизненному заключению. Умер в тюрьме.
Руководителем Волынской парторганизации и главным вдохновителем линии на вооруженное восстание являлся зловещий для польской полиции «Александр Форналь», известный также как «Рожанский». Настоящее его имя – Петр Иванович Кравченко [71] . Второй руководитель повстанческого движения на Волыни – «Герман», настоящее имя – Энцель Соломонович Ступ [72] .
Как уже говорилось, руководители волынских коммунистов были сторонниками вооруженного восстания. Но их планы, судя по всему, расходились с планами руководства Компартии Польши и, что еще более важно, с планами советского руководства. Однако они отказались подчиняться как представителям ЦК ВКП (б), так и представителям ЦК КП Польши и тем самым навлекли на себя серьезную критику (появился даже термин – «форнальщина», означающий левацкий авантюризм). Поэтому, не решаясь самостоятельно начать восстание без одобрения в Москве, они в то же время держали организацию в состоянии постоянной боевой готовности, что не могло продолжаться долго. В результате весной 1925 года при помощи своего агента Бондаренко польская полиция произвела массовые аресты – 1500 человек. Среди арестованных были Крайц, Ступ, Марек Мандель, Нестор Хомин, Леон Пастернак и другие руководители организации. Кравченко удалось скрыться. Многих из них впоследствии обменяли по договоренности между польской и советской сторонами. Как это тогда практиковалось, среди обмениваемых были как чистые коммунисты, так и сотрудники Разведупра.
71
Кравченко Петр Иванович (1896–1937) – уроженец Волыни. Учился в Ковеле. Работал в Германии. С 1914 г. находился в Киеве. Участник Первой мировой войны и установления Советской власти на Украине. По окончании Гражданской войны был направлен в г. Холм (Польша). В 1921 г. арестован. После освобождения направлен ЦК КП Польши во Львов. Был одним из руководителей Дробыч-Бориславской окружной организации. В 1924 г. направлен в СССР, где окончил спецкурсы. После возвращения на Волынь возглавлял окружную организацию. В 1925 г. эмигрировал в СССР. Работал в Днепропетровске на хозяйственных должностях. Репрессирован.
72
Ступ Энцель Соломонович (1897 – ?) – уроженец Львовщины. В 1917 г. вступил в Украинскую галицийскую армию. Затем служил в Красной украинской галицийской армии. Участвовал в 1-м съезде Коммунистической партии Восточной Галиции. В 1923–1925 гг. – секретарь Львовской окружной парторганизации. Арестовывался в 1925 и 1928 гг. С 1929 г. – на подпольной работе в Польше.