Спецназ ГРУ в Кандагаре. Военная хроника.
Шрифт:
Начинает смеркаться, зацокали цикады. Освободив мешки от груды зарядов, укладываем только оборудование, необходимое сейчас. С минами не забываю положить пяток снаряженных магазинов к автомату. Плюс к магазинам, размещенным в моем нагруднике. Засовываю с десяток пачек патронов в карманы рюкзака. Из боевого опыта знаю, патронов много не бывает!
Помимо штатного автомата я вооружен АПБ — очень удобным в применении двадцатизарядным автоматическим пистолетом, снабженным насадкой для бесшумной стрельбы и проволочным прикладом. Легкое и тихое, с большой для пистолета (100—150 метров) прицельной дальностью стрельбы, с хорошим останавливающим эффектом и малой отдачей, идеальное вспомогательное оружие для дозорного или подрывника. Мне приходится часто действовать в отрыве от разведгруппы под носом у неприятеля, когда рассчитывать приходится только на себя. Поэтому, осознавая, что «спасение утопающего — дело рук самого утопающего», на «выходы» я дополнительно беру пистолет по собственной инициативе.
Вперед, на вылазку!
На ущелье наваливается ночь, мы подходим к выходу на равнину. Крадемся дальше по распадку и утыкаемся в высокую насыпь. Поверхность грунтовой дороги сильно спрессована. Отлично — будет меньше следов. Осмотревшись в «ночник», пересекаем ее. С противоположной стороны вдоль обочины тянется стена соседнего хребта. Найдя подходящую груду камней, мы затаились за ними.
Готовимся к установке. Снимаю с себя мешок, отпускаю ремень автомата на полную длину, надеваю его на шею и забрасываю оружие за спину. АПС засовываю за лямки нагрудника. Отрезки ДШ размещаю в накладных набедренных карманах. Беру в руки мины, по две штуки в каждую. Сергей подсоединяет детонатор к прибору радиолинии.
Сердце колотится, как сумасшедшее. Чувства обострены до предела. Еще раз всматриваемся в темноту. Все, пора. Не выпрямляясь в полный рост, крадемся из-за глыб и приступаем к установке. А вот сейчас все нужно делать быстро. Зажав пластиковый корпус мины между колен, быстро раздвигаю металлические ножки для установки. Теперь очередь оставшихся трех зарядов. Расставляя МОН-50, растянув их в одну линию полумесяцем от себя, стараюсь ими перекрыть как можно больший сектор. Отработанным движением соединяю их детонирующим шнуром. Вынимаю «стечкин», проволочный приклад упираю в плечо, большой палец кладу на предохранитель. Готов открыть огонь. Весь во внимании, смотрю по сторонам, пытаюсь заметить какое-либо движение, стараюсь уловить характерные звуки. Надеюсь на инстинкты и интуицию. Я должен обнаружить противника первым.
Теперь время Сергея. Он размещает прибор, на который при необходимости подрыва придет радиосигнал. Вворачивает электродетонатор в гнездо мины. Нужно их прицелить. Только сейчас выпускаю из рук оружие, кладу пистолет на землю рядом с собой. Ложусь на живот за зарядами. Работая кистями от себя к себе, выстраиваю угол наклона. Одну за другой направляю мины. Готово!
Травкин аккуратно сверху опускает на «куст» маскировочную сеть, небольшими камнями прижимаем ее края. Теперь можно, находясь на удалении в километр от места установки, подать радиосигнал и произвести подрыв. Время прохождения сигнала — пара секунд. Уходим!
Забрав рюкзаки, быстро пересекаем дорогу, сползаем
Нас уже ждут. На ночь всем, кто днем отдыхал внизу, необходимо подняться на хребет. Ротный торопит, все заряды придется забрать с собой. Вновь начинаем набивать временно опустевшие мешки. Усталости пока не чувствую, еще не прошел запал от вылазки. Я доволен тем, что часть работы сделана.
Трудности на марше
Вначале поднимаемся по нахоженной тропе. Темно так, что не видно спины впереди идущего солдата. Но разведчиков хорошо слышно, ориентируюсь по звуку. Я не знаю маршрут движения, поэтому стараюсь не отставать от идущих впереди спецназовцев. Утыкаемся в отвесную стену. Медленно, прижимаясь всем телом к скале, по узкому карнизу огибаем ее. Подниматься очень тяжело. Ужасно темно. Двигаюсь ощупью. Догоняю группу. Остановились отдышаться. Прижимаюсь рюкзаком к склону, чтобы компенсировать вес. Сесть не решаюсь, так как не уверен, что смогу подняться без посторонней помощи.
Не слышу звуков, издаваемых от ротного и Травкина, следующих за мной. Странно… Это настораживает. Проявляю беспокойство: где же они? Если группа продолжит движение, мы потеряем ее. Через минуту меня охватывает тревога. Принимаю решение искать напарников. Оставляю рюкзак. Предупреждаю ближнего ко мне разведчика и, досадуя, начинаю спуск. Вновь огибаю скальник, натыкаюсь на Сергея, который без мешка торопливо ползет вверх.
— Кочкину плохо! — встревоженно выпаливает он. Мы резво спускаемся еще десяток метров. Капитан
лежит, спиной распластавшись по поверхности огромного валуна. Склоняюсь над ним, дыхания не слышно. Даже в такой кромешной темноте умудряюсь разглядеть смертельную бледность его лица. Серега от бессилия чуть не плачет, топчется за моей спиной. Обхватив шею офицера под подбородком, пытаюсь нащупать пульс. В этот момент он глубоко вздыхает, издает протяжный стон. Начав дышать, открывает глаза.
— Ребята! — еле слышно произносит он.
Глаза его опять смыкаются, но дыхание не прерывается, пульс есть. Смотрю на Сергея, он — на меня.
— Серега, я к группе. До вершины недалеко. Узнаю путь и спущусь за вами.
— Ребята, только не бросайте меня, — вновь оживает Кочкин.
Мы оторопели. Поднимаюсь с колен, поправляю ремень автомата, рукавом «песочки» [28] утираю пот со лба. Сергей пытается успокоить командира.
Я торопливо лезу в гору. Чувство долга заставляет меня напрягаться изо всех сил. Вот и группа. Ложусь на спину, вставляю руки в лямки мешка. Затем медленно переворачиваюсь на живот, подтягиваю колени к груди. С великим трудом, напрягаясь, ставлю одну ногу на стопу. Начинаю подниматься. Хватаюсь руками за торчащие из скалы камни, пошатываясь, помогаю себе встать. Есть! Вес покорен! Вперед, только вперед!
28
Разг. полевая форма спецназа.