Спецназ Лысой Горы
Шрифт:
Мне было бы легче, если бы уход от удара не означал нанизывание на другой клинок, оставалось подставиться, и я решил, что моей левой руке уже давно нечего терять, и уходил вправо, когда услышал лучший из звуков в этой Вселенной. Звук клинка, нацеленного на тебя и сталкивающегося с другим клинком.
– Обоих в камеру!
Впервые в жизни я был счастлив видеть полковника Яковлева. Человек-доберман только что вышел на охоту, и огромная удача – не быть тем, кого он ловит. Еще одна удача была увидеть лица моих конвоиров в момент, когда Алёхин и Сява убеждали их занять мою камеру. Не удивлюсь, если их убеждение оставит неизгладимые следы на внешности стражи.
Костяное отделение продолжило ревизию камер, а я был возвращен в кабинет дознавателя, чтобы сесть на родного брата моего любимого уже двуногого табурета. Яковлев занял единственное кресло… Ковалев замер у него за спиной, кажется, не вполне понимая, что происходит, наверное, в инструкции в этом месте как раз страница выпала…
– Сынок, ты плохо выглядишь… Вольные хлеба не для тебя, если ты не вернешься на службу – зачахнешь… – Яковлев смотрел на меня, и ему было хорошо. Обычно после этого кому-то становилось тоскливо.
– У вас нехватка гвардейцев? – Как-то мне с трудом верилось, что Яковлев возьмет меня на службу. Ну, разве что кончатся все мужчины, включая тех, кому до шести и после шестидесяти.
– Иногда, когда они начинают помогать частным детективам…
– Трудно представить, что будет, если этот частный детектив вернется в гвардию.
– Если рядовым – лучше даже не пробовать. Если сержантом – боюсь, для этого он слишком стар. Если лейтенантом… Ты уже был лейтенантом. Может быть, майором? По крайней мере тогда тебя будут допрашивать в комендатуре, а не здесь.
– Может, проще мне уйти из детективов в…
– Алекс, не пугай меня, если ты вдруг подашься в кондитеры, я перестану есть сладкое. Вообще. Кстати, что ты тут делаешь? Мы спокойно шли мимо, а тут… – Взгляд Яковлева упал на бумаги дознавателя… – О! А тут Александр! Доводит стражников до преступления. Ты во всем признался, Александр??
– Не успел… список моих преступлений настолько велик, что просто не успел…
Дознаватель ожил. Услышал знакомые слова и решил, что недоразумение ограничится сменой караула.
– Александр еще не готов к сотрудничеству…
– Ну да. С этим у него всегда были проблемы… Уважаемый, ты же грамоте обучен? Прочти, что тут у меня?
Судя по тому, как вытянулось лицо Ковалева, написано было красиво. Было тяжело, и шея у меня не лебединая, но я тоже смог рассмотреть этот шедевр каллиграфии. Написано было путано, но княжеская печать не оставляла сомнений в том, что обладатель этой бумаги может фактически всё. Например, вломиться в Печерский Замок…
– У тебя проблема – твой начальник пропал, а другого нет. А тут я с этой бумагой… Получается, что я твой начальник, понимаешь? И у меня есть для тебя первый приказ. Ты готов?
Не думал, что этот «Фамилия? Имя?» может быть настолько готов. Над головой Яковлева пока не сиял нимб, но Ковалев так не считал…
– Я заметил, что камеры в отвратительном состоянии. Вода, ряска. Это нужно убрать. Причем это должен сделать человек ответственный и добросовестный. Я ведь могу на тебя положиться?
А ведь если бы меня допрашивал Яковлев – было бы хуже. Не знаю как, но представляю, насколько. Его голос, только что звучавший в диапазоне от «тихо и ласково» до «очень тихо и очень ласково», в мгновение ока воспарил в оглушительно-убийственное:
– Почему стоим? Недопонял приказ? И чтобы всё руками, голыми!
Легкий ветер, вызванный не то перемещением Ковалева, не то голосом Яковлева, стих, и мы остались вдвоем.
– Алекс, ты родился в кольчуге, да еще и со щитом.
– И как зовут мою кольчугу?
– Григорян. Поднял на уши полгорода. Точнее, чуть не снес полгорода, говорить, откуда он начал?
– Выжил?
– Алекс, я вот думаю, стоит ли снимать с тебя наручники? Ты угрохал капитана королевской стражи, вдруг теперь возьмешься за меня? И еще, – Яковлев вдруг решил перейти на шепот, приблизив ко мне свою огромную голову, – ты и вправду вытащил меч из камня?
Глава восьмая
В географическом центре города
Неужели я один понимаю, что труп, оказавшийся среди живых, так же напуган, как и живой среди трупов?
У меня и Алисы разное понимание того, что такое квартирная хозяйка. Ключевое слово – «хозяйка». Алиса считает: каждый, кто пожил у нее в доме дольше дня, не слишком отличается в своих правах от старых добрых крепостных, во времена которых Алиса, вероятно, мечтает попасть, да вот не судьба. Поэтому, когда ее жильцы детектив Алекс и ученик вышеупомянутого детектива Алекса не явились ночевать, Алиса это восприняла как личную обиду. Не то чтобы я отличался образцовым стилем жизни… Просто, вероятно, именно в этот день Алисе хотелось быть обиженной, ну и потом обычно я не оставляю Голубого Дракона. В результате Ганс, вместо того чтобы согревать своим телом простыни, пытался согреть ночной воздух города, будучи отослан на разведку.
В какую-нибудь другую ночь Ганс вернулся бы ни с чем. Легко вернуться ни с чем, когда ты здоровенный амбал в каске. Обычно таким открывают двери, только если понимают: всё равно войдет, но есть шанс сэкономить на новом дверном косяке. Было довольно холодно, и Ганс решил: чем искать меня, почему бы не выпить пива, хорошего, причем за мой счет. Он отправился к Григоряну. Было выпито немало, но, получив допинг, Григорян возжаждал общения больше, чем его мог предоставить Ганс. В результате духовную жажду утоляла Алиса. Зная и Алису, и Григоряна, понимаю, что духовная жажда в свою очередь вновь породила жажду хорошего пива. И, зная их обоих, – жажда была утолена.
Несколько лет назад гвардия всерьез следила за моим армянским другом, потому как он активно пытался соорудить пушку. После ее самоуничтожения при первом же испытании гвардия потеряла к моему другу интерес. Зря. Григорян притащил свое новое устройство прямо к воротам комендатуры. Чтобы никому не надо было далеко бегать. Первый взрыв заставил лишь накрениться ограду. Второй оставил комендатуру вовсе без этого хилого трехметрового заборчика. К третьему взрыву Григорян не имел никакого отношения. Это просто прокатилась звуковая волна от реакции полковника Яковлева на первые два.