Спецназ против террора
Шрифт:
Пятый снайпер не стрелял вообще, так как вертолеты сели не там, где намечалось. И он оказался на линии огня своего коллеги — полицейского, который находился на вышке. Как у других снайперов, у него не было ни бронежилета, ни каски, и он чувствовал себя словно раздетым догола.
Один из полицейских начальников позже признавался: «Снайперы оказались недееспособны. Я до сих пор сомневаюсь, были ли эти полицейские снайперами? Они ничего не видели. Они не видели целей. Неслыханно».
Последние новости, полученные из аэропорта в эти часы, были таковы: «Там настоящее
Главарь террористов снова был на ногах и отвечал огнем. В вертолете оставались бандиты и их жертвы.
Один из террористов, видимо желая покинуть поле боя, сделал рывок по направлению к пятому снайперу. Пока он бежал, снайпер сделал единственный за эту ночь выстрел. Пуля попала прямо в лицо бандиту.
Только что прибывшие на подкрепление полицейские приняли пятого снайпера за террориста и открыли по нему огонь. Рядом со снайпером пытался укрыться пилот вертолета. Оба были тяжело ранены.
Перестрелка продолжается. Террористам предлагают сдаться на английском, немецком и арабском языках.
В полночь в вертолете раздается взрыв. Это один из террористов бросает гранату внутрь вертолета. Там находятся четверо заложников. Машина горит.
Никто точно не знает, а теперь, видимо, и не узнает, в какой момент погибли остальные пять заложников.
Операция заканчивается полным провалом — все заложники, один немецкий полицейский и пятеро террористов погибли.
Странно, что примерно за час до этой бойни многие агентства, радио, телевидение передали сообщения о том, что операция прошла успешно, террористы уничтожены, а заложники, за исключением одного, живы и здоровы.
Что это было? Сегодня трудно сказать. Ведь так хотелось счастливого завершения операции. Возможно, кто-то из немецких официальных лиц поддался искушению и выдал желаемое за действительность.
Немецкие полицейские в ходе этой операции допустили несколько роковых ошибок.
Во-первых, место и время начала операции было выбрано неверно. В момент выхода из вертолета и осмотра самолета террористы были предельно отмобилизованы и собраны. Они понимали — это самый уязвимый участок пути.
Во-вторых, с территории базы не была удалена пресса. Подготовка к операции и перемещение полицейских транслировалось по телевидению.
В-третьих, снайперы оказались не готовы к ведению огня. Некоторые, не сумев преодолеть психологический барьер, так и не открыли огонь на поражение. У них не было связи с руководителями операции.
В-четвертых, кризисный штаб на протяжении всей операции недооценивал опыт и особенно готовность палестинцев пойти на крайние меры и пожертвовать собой.
В-пятых, огневое поражение было организовано непрофессионально. Заложники попали под двойной огонь — в них стреляли и террористы, и полиция, пытавшаяся уничтожить спрятавшихся за их спинами бандитов.
Остается только добавить, что трагедия, произошедшая в Мюнхене, всколыхнула весь мир. И тогда, возможно впервые, руководители европейских стран осознали, что удары палестинцев и ответы на них израильтян — это не этакий междусобойчик, не эскалация
Израиль начал крупномасштабную охоту на террористов во главе с боевиками «Черного сентября» Абу Юсефом и Али Саламехом по прозвищу «Красный принц».
Германия, Великобритания, Франция, Советский Союз, а позже и США создают свои специальные антитеррористические подразделения.
Эти подразделения ведут войну и поныне. Тяжелую войну. Со своими победами и поражениями. О них наш последующий рассказ.
ГОД 1974. СНАЙПЕРСКАЯ АТАКА КРИСТИАНА ПРУТО
Итак, в 1974 году ведущие европейские государства создали антитеррористические подразделения. У каждого такого подразделения, как у человека, своя судьба. Первым, кому устроила она экзамен на профпригодность, была Группа вмешательства национальной жандармерии Франции (ГИГН). Им пришлось принять бой уже через два года после создания — в 1976 году.
…3 февраля школьный автобус шел своим обычным маршрутом в пригороде Джибути. В салоне автобуса — дети французов, проживающих в этой африканской колонии Франции.
На одной из остановок в автобус вошли четверо темнокожих мужчин. Угрожая оружием, они выбросили водителя и направили автобус в сторону сомалийской границы. В салоне находилось двадцать восемь детишек. Самому младшему было семь лет, старшему — двенадцать.
А до границы рукой подать — два десятка километров. Проскочив их, автобус затормозил, не доезжая до французского пограничного поста Лояда. Напротив такой же пост, но уже сомалийский.
Вскоре о захвате автобуса стало известно властям Джибути. Приехал представитель, начал вести переговоры. Террористы назвались бойцами Фронта освобождения берега Сомали. Было известно, что Фронт ставил своей целью объединение Джибути с Сомали.
Бандиты, захватившие детей, выдвинули требование — освобождение из французских тюрем своих соратников. В случае невыполнения требования грозились убить детей.
Первое, что сделало командование французского гарнизона — выдвинуло к посту Лояда подразделения Иностранного легиона. Легионеры перекрыли дорогу армейскими грузовиками, отрезав таким образом захваченный автобус от сомалийского пограничного поста. Бронетранспортеры 2-го парашютного полка заняли огневые позиции.
Это все, на что способны были легионеры. Что делать дальше, не представлял никто. Чего нельзя делать, понимал каждый — нельзя штурмовать автобус. Террористы перестреляют детей.
Командование гарнизона успокоило бандитов и дало гарантию, что никто против них не применит силу. Более того, сообщило — вскоре к ним доставят их «соратников по борьбе», привезут из Франции.
Переговорщики, разумеется, затягивали время.
Антитеррористическая группа ГИГН уже получила команду и готовилась к вылету. Вечером того же дня специальным самолетом девять бойцов подразделения во главе с капитаном Кристианом Пруто прибыли в аэропорт Джибути. Оттуда сразу же выехали на место событий.