Спецназ времени
Шрифт:
А на ящике с противогазами, совсем недавно казавшемся чуть ли не символом этого мертвого города, сидела веселая серебристая белка, вполне возможно, та же самая. И свободно гуляющий по школьному зданию ветерок нес в себе не только невидимые и неощущаемые миллирентгены и микрозиверты, но и запахи начинающей отцветать травы, и солоноватый аромат разросшегося на заднем дворе соснового бора.
Спугнув белку, с коротким возмущенным цвирканьем сиганувшую через усыпанный осколками стекол и прошлогодними листьями подоконник, Дмитрий, не останавливаясь, миновал холл и вышел на улицу. Подойдя к машине (явно не лишенный своеобразного чувства юмора пушистый зверек уже сидел на брезентовой крыше и, смешно наклонив голову, наблюдал
— Ну что, домой?
— Почти, — не поддержал его настроения Кольцов, забираясь на свое место и зачем-то незаметно трогая локтем пистолет в оперативной кобуре под мышкой. — Ладно, поехали, — он развернул на коленях карту, прикидывая наиболее короткий маршрут к КПП, через который заехали в город.
Никонов, смерив товарища непонимающим взглядом, кивнул, осторожно трогаясь с места и выводя машину на середину улицы, где можно было ехать с более-менее нормальной скоростью, не лавируя ежеминутно между разросшимися вдоль обочин кустами и деревьями. Автомобиль легонько потряхивало на неровностях и трещинах разломанного корнями, размытого ливнями асфальта. Минут через пять Вадим, руководствуясь указаниями сверяющегося с картой майора, вырулил на какой-то проспект, по обеим сторонам которого высились неплохо сохранившиеся многоэтажные здания, и увеличил скорость. В отличие от более узких улиц, по которым они ехали к школе, здесь дорожное покрытие почти не пострадало, лишь кое-где покрывшись небольшими островками пробившейся наружу травы и кучами нанесенного ветром мусора. Немного напрягало только отсутствие крышек канализационных люков, наверняка давным-давно переплавленных вместе со всеми накопленными рентгенами во что-то весьма полезное для народного хозяйства, но подобное было насущной проблемой и далеко за пределами тридцатикилометровой зоны.
Сбросив скорость, капитан осторожно объехал завалившийся поперек дороги светофор на каком-то безымянном перекрестке и свернул направо. Неподалеку проплыл над кронами бывшего городского парка ажурный остов навеки застывшего колеса обозрения, и Кольцов удовлетворенно кивнул:
— Верной дорогой едешь, товарищ! — похоже, к майору возвращалось его обычное расположение духа. — Метров через триста повернешь на перекрестке налево, и дальше уже все время прямо. Попрощаемся с дядями-милиционерами и домой, в смысле в райцентр…
Метнувшаяся через дорогу тень возникла перед бампером столь неожиданно, что единственное, что Вадим успел сделать, это инстинктивно вывернуть в сторону руль, до отказа вбивая в пол педаль тормоза. Не ожидавший от хозяина подобной подлости «УАЗ» понесло юзом, завизжала стираемая об асфальт резина, пассажиров сначала швырнуло вперед, затем разбросало в стороны. Кольцов ощутимо приложился об дверную стойку и приваренную над дверцей ручку, врезавшегося в него плечом капитана отбросило на спинку сиденья. Позади глухо грюкнул, падая на пол, драгоценный контейнер. Опасно накренившийся автомобиль, будто передумав переворачиваться, качнулся из стороны в сторону и замер поперек дороги. Мотор, обиженно взрыкнув напоследок, заглох.
ГЛАВА 2
— Пассажиры могут отстегнуть привязные ремни, у кого они были застегнуты. Остальных просим дожидаться судмедэкспертов, не меняя позы, — сдавленно пробормотал Кольцов, выпрямляясь на покосившемся от непредусмотренной нагрузки — ульяновский старичок-внедорожник недавно разменял второй десяток — сиденье.
— Молодец, капитан, хорошая реакция, хвалю, — Дмитрий распахнул дверцу и спрыгнул на асфальт, потирая ушибленное плечо. — Однако, если б не чукча, ушла бы старушка…
Обойдя машину, майор взглянул на лежащего в нескольких метрах виновника ДТП — не то здоровенного одичавшего пса, не то самого настоящего волка. Перед «командировкой» им говорили, что в городе встречаются не только активно обживающие новый ареал одичавшие собаки, но и волки из близлежащих лесов. Собственно, именно потому и разрешили взять с собой оружие — по всем остальным параметрам операция планировалась исключительно тихой.
Волк, как ни странно, был жив и умирать не собирался — тряс лобастой башкой, сдавленно рычал, капая кровавой слюной, и порывался подняться, пока, правда, безрезультатно. Видать, хорошо его все-таки бампером приложило. Дмитрий вытащил пистолет, намереваясь облегчить страдания «подранка», но, присмотревшись, убрал оружие. Похоже, зверь еще поживет. Волк, будто ощутив, какой участи избежал, встал-таки на лапы и, раскачиваясь из стороны в сторону, затрусил прочь.
Скрипнула водительская дверца, и на асфальт тяжело спрыгнул Никонов. Вытащив из кармана сигареты, закурил, провожая взглядом торопящегося добраться до ближайших кустов зверя. Дмитрий, уже окончательно пришедший в себя, осведомился:
— Цел, коллега? Что, животину пожалел? Ну, и глупо, кстати. Чуть не перевернулись…
Вадим не ответил, жадно затягиваясь вдвойне опасным в насыщенной радионуклидами местности никотином. Впрочем, Кольцов на ответе и не настаивал:
— Хорошо, докуривай, и погнали дальше. Если, конечно, наш конь после твоих маневров вообще заведется, — вспомнив кое о чем, майор открыл заднюю дверцу, собираясь вернуть на сиденье упавший контейнер. Поднимая перевернутый кверху дном кейс, он неожиданно почувствовал, как пальцы провалились в щель между крышкой и корпусом: контейнер был открыт. Видимо, излишне хлипкие для двадцатикилограммового веса замки не выдержали удара об пол. Вот же блин, чтоб не сказать хуже! Только этого им для полного счастья сейчас и не хватает! Потом замучаются объяснительные писать и подписи под бумажками о неразглашении ставить!
Раздраженно выругавшись под нос, Дмитрий рывком втянул кейс на жалобно звякнувшее пружинами сиденье и осмотрел его. Ну да, все правильно: оба замка благополучно раскрылись от удара, и теперь увесистая крышка застыла в нескольких сантиметрах от корпуса. Мгновение поколебавшись, Кольцов решительно надавил на нее, собираясь захлопнуть контейнер. По крайней мере, так еще можно будет отписаться, мол, контейнер полностью не вскрывали, что находится внутри, не видели, наружу ничего не вываливалось («высыпалось», «выливалось», нужное подчеркнуть).
Крышка опустилась сантиметра на три и благополучно застыла, упершись во что-то, лежащее внутри, и майор еще раз негромко выругался, в сердцах едва не врезав по ней кулаком: все один к одному. Ясное дело, содержимое кейса сдвинулось при падении, и теперь закрыть его можно, лишь откинув предварительно злополучную крышку. Нет, можно, конечно, попробовать его потрясти, надеясь, что оное неведомое содержимое уляжется на свое место, но иди знай, что именно внутри, еще разобьется ненароком. Да и тяжеловат идиотский ящик для подобных упражнений. Вот же дерьмо!
Ладно, раз другого выхода нет, придется открыть: прямо, как в воду глядел, когда недавно об этом говорил. Вот только сначала, — вытащив дозиметр, Кольцов поднес его к кейсу, медленно провел вдоль всей щели между крышкой и корпусом, наблюдая за показаниями. Нет, с этой стороны все как раз абсолютно нормально: фон внутри контейнера оказался даже ниже обычного уровня, что, надо полагать, объяснялось его герметичностью. Зло дернув щекой, майор вернул «Беллу» в карман и решительно откинул массивную крышку, с удивлением воззрившись на лежащее внутри то самое таинственное содержимое. Повертел в руке (какая уж теперь разница?) и положил на место, негромко позвав курящего снаружи товарища: