Спецслужбы мира за 500 лет
Шрифт:
Отныне функции охраны возлагались на 1-й и 2-й солдатские «выборные» полки. Их назвали Лефортовским (по имени командира – верного соратника государя Ф. Лефорта) и Бутырским (по месту дислокации; командир – П. Гордон). Но главной силовой опорой Петра оставались Преображенский и Семеновский полки, получившие звание лейб-гвардейских (полки личной гвардии).
Лейб-гвардейские полки имели три основные функции:
политическую (опора царской власти);
воспитательную (подготовка кадров для армии и для гражданской службы);
боевую (выполнение любой военной задачи).
Продолжая традиции отца, Петр назначал кандидатов на высшие (в том числе военные) должности не по знатности, а по способностям и заслугам. Предпочтение отдавалось, как правило,
Знаток истории российской армии А. А. Керсновский так писал о Петровской гвардии:
«Служба всегда начиналась с нижних чинов. Кандидаты в офицеры поступали рядовыми в один из гвардейских полков – Преображенский или Семеновский. Там, протянув лямку пять-шесть лет, а кто и более (смотря по способности), они получали звание гвардии капрала либо сержанта и переводились в армейские полки, „писались в армию“ – прапорщиками либо подпоручиками. Оба гвардейских полка содержались в двойном против прочих комплекте (четыре батальона вместо двух) и являлись питомником офицеров для всей армии, своего рода военными училищами, дававшими своим питомцам не только строевую, но и отличную боевую подготовку. <…>
Роль офицеров гвардии, этих первородных „птенцов гнезда Петрова“, и значение их в стране были весьма велики. Они исполняли не только военную (а подчас и морскую) службу, но и получали часто ответственные поручения по другим ведомствам, например дипломатического характера, царских курьеров, ревизоров и т. д. Так, в обязанности обер-офицеров гвардии входило присутствие в качестве „фискалов“ на заседаниях Правительствующего Сената и наблюдение за тем, чтобы сенаторы не занимались посторонними делами.
Вообще, петровский офицер, гвардейский в особенности, был мастером на все руки, подобно своему великому государю, пример которого был на глазах у всех». [164]
При Петре армия, являвшаяся важнейшим инструментом достижения политических целей, постоянно совершенствовалась. После 1701 г. в составе гвардейских, а затем и пехотных полков появились гренадерские роты, вооруженные ручными гранатами (гренадами). В 1700-е гг. на вооружение гренадеров были приняты ручные мортирки (калибр 65–72 мм), которые вначале закупались за границей, а с 1711 г. стали производиться на русских заводах. Таким образом, в составе русской армии были созданы подразделения, явившиеся предтечей не просто современных гранатометчиков, но и подвижных подразделений специального назначения. Петровские гренадеры стали основной ударной силой пехотных полков и, пользуясь современной терминологией, могут быть названы штурмовыми подразделениями.
164
Керсновский А. А. Указ. соч. – С. 46–47.
С 1710 г. на вооружение гвардейских гренадерских рот были приняты мушкетоны (8–10 на роту), стрелявшие зарядом картечи в 32 пули. Это оружие можно считать «отцом» пулемета. При умелой работе гренадеры, вооруженные мушкетонами, могли «выкашивать» противника целыми группами, создавая бреши для прорыва основных частей и вселяя панику в ряды противника. В обороне это оружие могло остановить не только пехоту, но и кавалерию противника. Умелое использования всего комплекса вооружения позволяло решать разнообразные тактические задачи и делало хорошо экипированные подразделения очень эффективными.
В 1705 г. появилось первое подразделение для поддержки действий флота – полк морской пехоты с вооружением, аналогичным вооружению гренадеров.
Наряду с развитием пехоты большое внимание уделялось созданию регулярной кавалерии, основу которой с 1698 г. составили драгунские полки. Драгуны, [165] наиболее мобильные подразделения русской армии, могли сражаться как в конном, так и в пешем строю. Они первыми стали осуществлять операции
165
От фр. dragon – дракон.
166
От фр. corps volant – легкий корпус.
«Корволант, сиречь легкий корпус <…> наряжается для пресечения или отнимания пасу у врага, или оному в тыл идти, или в его землю впасть. <…> В кавалерии роль военного училища играл лейб-регимент, куда недоросли (дворянские дети. – Авт.) писались драгунами. Сперва, в эпоху Северной войны, это был С.-Петербургский драгунский, а с начала 20-х годов Кроншлотский, наименованный с 1730 г. Конной гвардией». [167]
Стратегическая конница под командованием А. Д. Меншикова, по нашему мнению, берущая начало от монгольских конных туменов, есть не что иное, как предвестник будущих механизированных корпусов 1930-х и танковых армий 1940-х гг. Маневренные, хорошо обученные и вооруженные войска, способные появиться в нужном месте и в нужное время, ныне именуются силами быстрого реагирования.
167
Там же. – С. 46.
На вооружении драгун, кроме холодного оружия, находились карабины, пистолеты, мушкетоны и мортирки.
Читатели могут (и совершенно справедливо) задать вопрос: почему мы уделяем так много внимания вопросам совершенствования вооруженных сил государства, ведь основное направление данной работы – история специальных служб? Мы полагаем, что и спецслужбы, и специальные подразделения вооруженных сил входят в единую систему безопасности, призванную выявить, предупредить и в конечном счете пресечь любые попытки захвата власти. Не секрет, что специальные службы любого государства снабжаются (по крайней мере, должны снабжаться) самыми передовыми и самыми эффективными видами оружия, именно поэтому силовые подразделения имеют преимущество при любых столкновениях с противником. А о пресечении мятежей с помощью армии мы еще расскажем.
Петр I постоянно заботился о получении достоверной информации о состоянии вооруженных сил других государств. В 1697 г. в составе Великого посольства присутствовал майор Преображенского полка А. А. Вейде, впоследствии второй (с 1717 г.) президент Военной коллегии. Его работа заключалась в сборе, изучении и обобщении информации об организации и боевой подготовке «саксонской, цесарской, французской и нидерландской» армий. Была введена практика стажировки и волонтерской службы русских офицеров в иностранных вооруженных силах, позволявшая собирать информацию легальным способом.
В 1711 г., в связи с переходом русской армии на регулярную основу, была учреждена генерал-квартирмейстерская часть, одним из направлений деятельности которой являлась военная разведка. В новом «Уставе воинском» (принят в 1716 г.) военная разведка впервые приобрела правовую основу: «…а особливо надлежит ему (генерал-квартирмейстеру – Авт.) генеральную землю знать, в которой свое и неприятельское войско обретается». [168]
168
Цит. по: Алексеев М. Военная разведка России от Рюрика до Николая II. – М., 1998. – Кн. I. – С. 30.