Спецслужбы Российской Империи. Уникальная энциклопедия
Шрифт:
Организацией руководил представитель фирмы «Контроль-К» на Украине Вайнцетель Иосиф (б. австрийский инженер, австрийский подданный). Главными резидентами Вайнцетеля по диверсионно-разведывательной работе являлись:
1. Гришай Рихард, член австрийской организации нац.-соц. партии, инженер конструкторского завода «Плуг и молот»;
2. Карл Густав, б. инженер германской армии, инженер-конструктор завода «Имени Марти», германский подданный;
3. Игтурм Альфред, прибалтийский немец, гр. СССР, представитель конторы «Контроль-К» в г. Николаеве (арестован и сознался).
Из важнейших секретных материалов, добытых немцами, обращают на себя внимание данные об оборонных целях мариупольских и николаевских заводов («А. Марти», «Плуг и молот», «Им. 61», «Им. Ильича», «Азовсталь»), строительство подлодок и спецсудов, рецепты специальной танковой стали «ММ» и «МИ», данные о состоянии XV дивизии и Мариупольского гарнизона и т.д….
По делу арестовано 28 человек…» [363]
В ходе дальнейшего «разворачивания следствия по делу германской диверсионно-повстанческой организации, работавшей под прикрытием фирмы «Контроль-К», выявлен чрезвычайно широкий размах диверсионно-повстанческой работы организации». Членов организации обвиняли не только в разведывательной деятельности, но и в подготовке серии диверсий [364] . Также «корреспондент – переводчик главной конторы «Контроль-К» Гаман был обвинен в убийстве своей коллеги Михельсон. Согласно версии следствия, «убийство это произошло в силу опасения, возникшего у Гамана, что Михельсон, также являвшейся членом шпионской группы…, в связи с начавшимися арестами некоторых сотрудников «Контроль-К» начала проявлять нервозность и неустойчивость, прямо высказывая неуверенность в себе на случай своего ареста ГПУ» [365] .
363
Докладная записка Я.С. Агранова И.В. Сталину по делу ликвидированной ГПУ УССР организации «Мариуполь – Николаев». 15 сентября 1933 года // Лубянка. Сталин и ВЧК – ГПУ – ОГПУ – НКВД. Архив Сталина. Документы высших органов партийной и государственной власти. Январь 1922 – декабрь 1936 г. С. 468–469.
364
Спецсообщение Г.Е. Прокофьева И.В. Сталину, В.М. Молотову и Л.М. Кагановичу о необходимости арестов австрийских и германских подданных // 3 ноября 1933 года. Лубянка. Сталин и ВЧК – ГПУ – ОГПУ – НКВД. Архив Сталина. Документы высших органов партийной и государственной власти. Январь 1922 – декабрь 1936 года. С. 470.
365
Записка Г.Г. Ягоды И.В. Сталину с приложением записки А.Я. Вышинского о поджоге подводных лодок. 29 января 1934 года // Лубянка. Сталин и ВЧК – ГПУ – ОГПУ – НКВД. Архив Сталина. Документы высших органов партийной и государственной власти. Январь 1922 – декабрь 1936 года. С. 480.
Понятно, что при таком наборе обвинений следствие мало интересовали подробности разведывательно-диверсионной деятельности отдельных подследственных до 1917 г. Разве кроме даты начала сотрудничества с германской разведкой. Нужно отметить еще один важный факт, на который редко кто из историков обращает внимание. Несмотря на наличие разветвленной агентурной сети германской разведки в Российской империи, линкор «Императрица Мария» стал единственной жертвой диверсантов Бисмарка. Почему, например, не было диверсий на балтийских линкорах? Ведь Восточный фронт являлся тогда главным в войне враждующих коалиций. К тому же балтийские линкоры раньше вступили в строй, да и пропускной режим на них вряд ли был более жестким. Да и германская шпионская агентура в столице империи Петрограде была более развита. Что могло дать уничтожение одного линейного корабля на Черном море, кроме морального удовлетворения Берлина? К осени 1916 г. линкор перестал играть важную роль на Черном море.
Другой важный факт – корабли ВМФ Российской империи, в отличие от других стран – участниц Первой мировой войны, крайне редко становились жертвами диверсантов. Так, в сентябре 1916 г. в Архангельске при сходных обстоятельствах взорвался пароход с боеприпасами «Барон Дризен», который прибыл из США. Тогда погибло 695 человек. В трюмах на момент катастрофы оставалось 1600 тонн взрывчатых веществ, а также металлы и различное оборудование. Согласно выводам межведомственной комиссии, которая расследовала причины трагедии, «все указывало на «злой умысел», на «взрыв с помощью адской машины электрическим способом или с помощью бикфордова шнура с капсюлями гремучей ртути». Подозрение пало на оставшихся в живых членов команды парохода: капитана Ф. Дреймана, навещавшего в городе эвакуированную сюда жену, старшего помощника Д. Акмана и третьего помощника Н. Козе, находившихся в городе по служебным делам, а также боцмана И. Полько, которого, по его словам, выбросило за борт взрывной волной. Вскоре остался единственный подозреваемый – боцман Полько, в показаниях которого следователи усмотрели много несуразного; он сознался в совершении диверсии и был приговорен к расстрелу (о приведении в действие приговора информации нет)» [366] . На Западе от рук диверсантов пострадало значительно больше судов.
366
Трошина Т.И. Великая война… Забытая война… Архангельск в годы Первой мировой войны (1914–1918 гг.). – Архангельск, 2008. С. 130–131.
К концу 1916 г. в Петрограде и в районах, подчиненных командующему Балтийским флотом, действовало семь контрразведывательных отделений (КРО). Перечислим их:
Петроградское морское КРО было организовано в июле 1916 г., но только к концу года было укомплектовано личным составом;
КРО при штабе командующего Балтийским флотом; начальник – подполковник А.Н. Нордман;
КРО при штабе Свеаборгской крепости; начальник – прапорщик И.К. Симонович;
КРО при штабе морской крепости императора Петра Великого; начальник – старший лейтенант С. С. Калакуцкий;
КРО при Або-Аланской укрепленной позиции; начальник – корнет И.К. Гришковский;
КРО при Моонзундской укрепленной позиции; начальник – ротмистр П.М. Чаркин;
КРО в Ботаническом заливе; начальник – капитан 2-го ранга А.В. Гавришенко [367] .
367
Зверев В.О. О некоторых организационных аспектах становления органов морской контрразведки Российской империи на Балтийском театре военных действий (1914–1918) // Омский научный вестник. 2006. № 2 (31).
С первых дней войны последовали массовые аресты и высылка германских подданных, лиц с немецкими фамилиями, а также ликвидация, правда только частичная, германских торговых и промышленных предприятий [368] . Большинство сотрудников последних российские правоохранительные органы, не без основания, подозревали в шпионаже в пользу противника.
В качестве примера расскажем о деле немецкой компании «Зингер». Еще до войны за ее деятельностью внимательно наблюдали российские контрразведчики. Ее головной офис находился в Гамбурге, а в Санкт-Петербурге – филиал (в 1912 г. компания была вынуждена перевести свое представительство в Москву, т.к. шпионская деятельность была слишком заметной). Пост директора-распорядителя занимал офицер германской армии А. Флор. В его подчинении находились четыре заместителя, каждый из которых отвечал за свой регион («район») России. В свою очередь, каждый район делился на зоны ответственности «центральных отделений фирмы», в подчинении которых имелись «депо» и сеть коммерческих агентов [369] . Данная структура позволяла обеспечить 100%-ное покрытие территории Российской империи.
368
Звонарев К.К. Агентурная разведка. В 2 т.. Т. 2. С. 43.
369
Зверев В.О. Противодействие германскому военно-промышленному шпионажу накануне Первой мировой войны. С. 48–49.
При объявлении мобилизации в России германская спецслужба для выяснения численности призванных из запаса нижних чинов использовала разветвленную по всей Российской империи немецкую компанию «Зингер». Каждый ее агент был обязан изучать обслуживаемую им местность во всех отношениях и в течение года несколько раз представлять списки населенных пунктов с точным указанием дворов и жителей. В распоряжении заведующих «депо» имелись карты, на которых записывались необходимые данные. Управляющие центральными отделениями, снабженные картами, объезжали заведующих «депо» 3–5 раз в год, обозначая места проживания представителей администрации, расположение войск, складов, железнодорожных узлов, сооружений и т.д. Сведения особо секретного характера передавались устно при личных встречах. Каждому агенту вменялось в обязанность поддерживать самые лучшие отношения с администрацией, а также военными и гражданскими чинами, предоставлять им льготы при продаже швейных машин. Еще в 1913 г. «Зингером» заинтересовалась военная контрразведка, в частности КРО при штабе Иркутского военного округа.
Сотрудники контрразведки в своей зоне ответственности обнаружили шесть центральных отделений «Зингера»: барнаульское, омское, томское, читинское, иркутское и петропавловское. Каждое отделение имело 89 «депо» по 25 человек каждое. Таким образом, на территории Иркутского и Омского военных округов, по предположению иркутских контрразведчиков, действовало 4450 германских агентов.
В ночь на 2 августа 1915 г. были произведены обыски в помещении иркутского отделения «Зингера» и на квартирах его управляющего Ю. Гейстера, бухгалтера Г. Фридрихса, инспектора фирмы по Восточной Сибири Ю. Латышева и бывшего служащего Ф. Ценнера. У них были обнаружены материалы об урожаях, населенности различных районов, карта городского района с нанесением на ней 50 железнодорожных сооружений и зданий военного ведомства и другие материалы, дававшие основание полагать, что эти лица работали на германскую разведку. Они были арестованы.
Этим дело и ограничилось. Совет министров Российской империи, рассмотрев 18 сентября 1915 г. вопрос о принятии мер в отношении акционерного общества, распорядился приостановить вне театра военных действий дальнейшее закрытие магазинов и отделений «Зингера», а также постановил открыть ранее закрытые учреждения. Справедливости ради отметим, что начальник Генерального штаба генерал от инфантерии М.А. Беляев приказал военным контрразведчикам продолжать наблюдение за деятельностью сотрудников «Зингера». В результате им удалось нейтрализовать несколько резидентур германской разведки [370] .
370
Кирмель Н.С. Германские шпионы торговали в Сибири швейными машинками «Зингер» // Военно-исторический журнал. 2002. № 4.