Спецслужбы Российской Империи. Уникальная энциклопедия
Шрифт:
Из возможных версий две первые комиссия в принципе не исключала. Что касается злого умысла, то, даже установив ряд нарушений в правилах доступа к артиллерийским погребам и недостаток контроля за находившимися на корабле рабочими-ремонтниками, комиссия посчитала эту версию маловероятной. Возможность злого умысла не подтверждал и адмирал Колчак, который уже спустя 15 минут после начала пожара прибыл на обреченный корабль. В своих показаниях после ареста Чрезвычайной следственной комиссией 24 января 1920 г. Колчак заявил:
«Насколько следствие (комиссия Морского министерства. — Прим. авт.) могло выяснить, насколько это было ясно из всей обстановки, я считал, что злого умысла здесь не было. Подобных взрывов произошел целый ряд за границей во время войны – в
Иначе говоря, ни одна из выдвинутых комиссией версий не нашла достаточного фактического подтверждения.
Расследованием причин гибели «Императрицы Марии» также занимались Севастопольское жандармское управление и контрразведывательное отделение при штабе командующего Черноморским флотом (самостоятельное контрразведывательное отделение). Оговоримся сразу: обоим органам не удалось собрать убедительных доказательств того, что взрыв организовала агентура немецкой разведки. Зато это смогли сделать их советские коллеги – украинские чекисты. Так утверждает известный историк Александр Александрович Зданович.
В 1933 г. органами ОГПУ Украины в крупном судостроительном центре страны – Николаеве была разоблачена резидентура немецкой разведки, действовавшая под прикрытием торговой фирмы «Контроль-К», возглавляемой Виктором Эдуардовичем Верманом, 1883 г. рождения, уроженцем города Херсона, проживавшим в Николаеве и работавшим начальником механосборочного цеха «Плуг и молот». Цель организации – срыв судостроительной программы набирающего мощь военного и торгового флота Советского Союза. Конкретные задачи – совершение диверсий на Николаевском заводе имени Анри Марти, а также сбор информации о строящихся там судах, большинство из которых были военными. Этот крупнейший судостроительный завод страны образовался на базе того самого Русского судостроительного акционерного общества «Руссуд», со стапелей которого сошла «Императрица Мария». В ходе следствия выяснилось много интересных фактов, уходящих корнями в дореволюционный Николаев.
Сам Верман являлся разведчиком со стажем. На допросе он рассказывал:
«Шпионской деятельностью я стал заниматься в 1908 г. в Николаеве, работая на заводе «Наваль» в отделе морских машин. Вовлечен в шпионскую деятельность я был группой немецких инженеров того отдела, состоящей из инженера Моора и Гана». И далее: «Moop и Ган, а более всего первый, стали меня обрабатывать и вовлекать в разведывательную работу в пользу Германии».
Так уж сложились обстоятельства, что ему было поручено взять на себя руководство всей немецкой разведсетью на юге России: в Николаеве, Одессе, Херсоне и Севастополе. Вместе со своей агентурой он вербовал людей для разведывательной работы, собирал материалы о промышленных предприятиях, данные о строящихся военных судах подводного и надводного плавания, их конструкции, вооружении, тоннаже, скорости.
На допросе Верман рассказывал:
«Из лиц, мною лично завербованных для шпионской работы в период 1908–1914 гг., я помню следующих: Штайвеха, Блимке, Наймаера, Линке Бруно, инженера Шеффера, электрика Сгибнева». Все они сотрудники судостроительных заводов, имеющие право прохода на строящиеся корабли.
Особый интерес вызвал электрик Сгибнев. Он отвечал за работы по оборудованию временного освещения строящихся на «Руссуде» военных кораблей, в том числе и «Императрицы Марии». В 1933 г. в ходе следствия Сгибнев показал, что Вермана очень интересовала схема артиллерийских башен дредноутов. А ведь первый взрыв на линкоре «Императрица Мария» раздался именно под носовой артиллерийской башней. На одном из допросов он сообщил:
«В период 1912–1914 гг. я передавал Верману сведения в устной форме о строящихся линейных кораблях типа «Дредноут»: «Мария» и «Александр III», в рамках того, что мне было известно о ходе их постройки и сроках готовности отдельных отсеков кораблей».
Таким образом, у Вермана концентрировалась в руках ценнейшая информация о возрастающей мощи русского флота на Черном море. После оккупации юга России немцами его разведывательная деятельность была вознаграждена по достоинству. Из протокола допроса:
«В 1918 г. по представлению капитан-лейтенанта Клосса я был германским командованием за самоотверженную работу и шпионскую деятельность в пользу Германии награжден Железным крестом 2-й степени».
Но вернемся к взрыву на «Марии». В этот период Верман был депортирован и организовать взрыв не мог. Но в Николаеве и Севастополе была оставлена хорошо подготовленная разведсеть. Позднее он сам говорил об этом:
«...Я лично осуществлял связь с 1908 г. по разведывательной работе со следующими городами: ... Севастополем, где разведывательной работой руководил инженер-механик завода «Наваль» Визер, находившийся в Севастополе по поручению нашего завода специально для монтажа строившегося в Севастополе броненосца «Златоуст». Знаю, что у Визера была своя шпионская сеть в Севастополе». Здесь и возникает вопрос – не участвовал ли Визер в «достройке» «Императрицы Марии» или ее ремонте в начале октября 1916 г.? Тогда на борту корабля ежедневно находились десятки инженеров, техников и рабочих. Проход на корабль этих людей не составляет труда. Вот что об этом говорится в письме Севастопольского жандармского управления начальнику штаба командующего Черноморским флотом:
«...Матросы говорят о том, что рабочие по проводке электричества, бывшие на корабле накануне взрыва, до 10 часов вечера могли что-нибудь учинить и со злым умыслом, так как рабочие при входе на корабль совершенно не осматривались и работали также без досмотра. Особенно высказывается подозрение в этом отношении на инженера той фирмы, что на Нахимовском проспекте, в д.355, якобы накануне взрыва уехавшего из Севастополя».
Следствие по делу арестованных в Николаеве германских агентов было закончено в 1934 г. Вызывает недоумение и легкость наказания, понесенного Верманом и Сгибневым. Первый был выдворен за пределы СССР в марте 1934 г., второй – приговорен к 3 годам лагерей [361] . А как иначе можно было поступить в отношении немецкого подданного Вермана, главная вина которого заключалась в том, что «летом 1933 г. ему через секретаря германского консульства в Одессе Гана была передана директива германской разведки о развертывании диверсионной работы, для осуществления которой Ганн предложил ему связаться с инженером Карлом, которому и была поручена непосредственная диверсионная работа по заводу им. Марти» [362] . А фамилия Сгибнева вообще отсутствует в сообщениях, которые руководство органов госбезопасности направляло Иосифу Сталину.
361
Зданович А. Постарайтесь убрать «Марию» // Независимое военное обозрение. 1999. 23 июля; Линейный корабль «Императрица Мария» // http://flot.sevastopol.info/ship/linkor/impmariya.htm.
362
Докладная записка Г.Г. Ягоды И.В. Сталину о «диверсионной» деятельности сотрудников конторы «Контроль-К» 10 декабря 1933 года // Лубянка. Сталин и ВЧК – ГПУ – ОГПУ – НКВД. Архив Сталина. Документы высших органов партийной и государственной власти. Январь 1922 – декабрь 1936 года. – М., 2003. С. 474.
Сам Верман имел косвенное отношение к делу «резидентуры немецкой разведки, действовавшей под прикрытием торговой фирмы «Контроль-К». Заместитель председателя ОГПУ Я.С. Агранов 15 октября 1933 г. доложил Иосифу Сталину:
«ГПУ УССР вскрыта и частично ликвидирована в г.г. Мариуполе и Николаеве диверсионно-разведывательная организация немецкой нац.-социалистической партии, работавшей под прикрытием фирмы «Контроль-К». Ячейки резидентуры этой организации вскрыты в оборонных цехах заводов – «Имени Ильича» и «Азовсталь» (Мариуполь), «Имени Марти» и «61», «Плуг и молот» (Николаев), в Мариупольском, Бердянском, Николаевском, Херсонском и Одесском портах и в частях XV дивизии (44-й стр. полк, 15-й артполк).