Сперанский 4. Коалиция
Шрифт:
А ещё Суворов наверняка не только взывал к русским воинам, но и делал посыл австрийским властям, что не хочет лишнего внимания и потери времени.
Величайший из ныне живущих старичков Российской империи любил знаки внимания, когда им восхищаются, усыпают бриллиантами, поют дифирамбы. Всё это Александру Васильевичу нравилось. Однако, он не мог вдохновляться незаслуженными наградами. Суворов стремился как можно быстрее показать себя и русских солдат, победить противостоящую ему венецианскую группировку революционных сил Франции. И первой жертвой русского тарана должен был стать Бартелеми Луи Жозеф Шерер, только недавно бывший военным министром, но два месяца
Выгодной фигурой оказался политически слабый Шерер. Директория уже понимала, что любые победы военных — это поражение их, директоров. Потому Наполеон в Ирландии, как считают многие, там он и останется лежать. Ну, а иные военачальники…
Хотя есть ещё Жан Виктор Моро, который в это же время в Пьемонте концентрирует силы для формирования Второй Итальянской армии. Именно ему доверили большую часть корпуса, который ранее предполагалось отправить в Египет с Наполеоном.
Под Римом формировалась ещё одна армия французских революционеров и не только их, командование этой армией доверили генералу Бертье.
Луи Александру Бертье приходилось сложнее всего, так как ему было поручено не только стать во главе французских сил, но и собрать боеспособные части из местных республиканцев, которые буквально недавно с таким энтузиазмом встречали французов в Риме и Неаполе. При скрупулёзности генерала Бертье и его основательном подходе к делу, генерал, наверное, оказывался единственным из военачальников, находящихся в Италии, кто хотя бы частично мог справиться с поставленной задачей. Оружие у Бертье хватало, неаполитанская армия выступила хорошим снабженцем, а вот энтузиастов сражаться за республиканскую идею в Италии не так уж и много. Это же не заниматься мародёрством, когда неаполитанская армия уже сбежала или разбита французами, здесь придётся кровушку проливать.
Откуда я всё это знаю? Так получилось наладить связь с Аннетой де Милле. Держу кулачки за неё, как бы это двусмысленно не звучало. Но Жан Виктор Моро прибыл в Турин, где и проживает нынче Аннета, без своей любовницы Иды Сент-Эльм, Марии Йоханны Эльселины. Если что-то получится у Аннушки, то…
Глава 5
Вена
22 апреля 1798 года
— Я рад, что нынче в стане великих фельдмаршалов Священной Римской империи прибыло! — провозгласил австрийский император Франц.
Хотелось бы сказать, что он это сделал «громогласно», но нет, в голосе монарха не было ни грома, ни, собственно, зычного голоса.
Попросили бы меня дать характеристику Францу, то я бы долго думал, искал бы чего-то этакого «императорского» во внешности Габсбурга, но в итоге, сказал бы, что он «комси комса» и так во всем. Ну а тому редкому русскому дворянину, который все же предпочитает изъясняться на русском языке, продублировал свое мнение: «Не рыба, ни мясо».
Не урод, но красавец лишь на фоне своего канцлера, истинного уродца и внешне и внутренне. Ни высок, но и не низкий, точно не лидер, но не кажущийся полностью лишенным характера. Такое, средненькое, на фоне чего наш император даже вполне ничего выглядит, пусть с учетом чудачеств и приступов необоснованного гнева.
И вот это «нечто» вручало бумагу-свидетельство Суворову о том, что нынче он фельдмаршал Священной Римской империи. И так хотелось закричать, выхватить ту шпагу, которой повязывали русского полководца, да отрубить чего-нибудь, прежде всего канцлеру Тугуту, который завершает очень даже грамотную интригу.
Суворову навязывают австрийский корпус. И делают это понятно для чего, для всех понятно, но отказаться и послать нахрен уже нельзя. Взяли нашего воинственного старичка на честолюбии, вместе с тем, и русского императора на понятиях чести. Это в Петербурге австрийцы были готовы на все, лишь бы прибыли русские полки, а когда они пришли, русские солдаты, и уже сложно без потери лица отыгрывать назад, Австрия сделала попытку если не взять под контроль русскую армию, то иметь возможность на нее оказывать влияние.
А еще сейчас австрийцы забирали у России прерогативу стать «победительницей республики». Дело в том, что наличие даже пятнадцати тысяч австрийцев в составе русской армии, делает ее не русской, а союзнической. Мало того, так этими войсками командует австрийский фельдмаршал Суворов. Что? Он русский? Ну да ладно, а разве те же сербы, или хорваты не служат Габсбургам? Так в чем тогда вопрос? И пусть все это номинально, церемониально, но по факту, да, нынче в Северную Италию пойдет союзническая армия.
Теперь можно начинать давить на Суворова и требовать соблюдения если не плана, то выдерживать общую линию, которая более выгодна Австрии. Не захочет русский полководец это делать, станет кочевряжиться, тогда, как в советском фильме «не купят лотерейные билеты, отключим газ». В данном случае под «газом» можно понимать продовольствие.
В подобном ключе мне становится еще более ясным, зачем и почему урод Тугут спрашивал о том, как я отнесусь к австрийским войскам в Италии. И не важно уже, что для меня это прозвучало несколько в ином значении, чем отправлять австрийский корпус в Италию прямо сейчас. Но я согласился тогда. К счастью, и к сожалению, но придется согласиться и Суворову.
Тут вопрос в ином: насколько получится у австрийцев контролировать русскую армию? По сути соглашений между империями, австрийцы не могут диктовать свои условия и навязывать планирование. Задача русского войска — освободить Италию, все. Так что Суворов может, а зная его, будет, отказываться от «методической» поддержки со стороны австрийских военных. А пятнадцать тысяч солдат — очень даже подспорье.
Надо подумать, как я смогу помочь командующему с этим вопросом. По крайней мере, можно же составлять таким образом письма, чтобы и нахрен послать и восхититься мудрым решением посылаемого проследовать по указанному адресу. И не стоит смущаться и лебезить перед Тугутом или еще кем из австрийцев, за нами Петербург.
Какой бы ни был Павел Петрович, как бы не прижимал петербуржское общество своими указами, он будет горой стоять за свою армию. Именно что свою, так как полководцы воюют, а побеждают императоры — такое мнение у любого монарха, который считает абсолютизм единственно правильной формой правления.
Но кое что написать Безбородко нужно, обязательно. Мне сильно не понравилось поведение Андрея Кирилловича Разумовского, который хотел казаться еще большим австрийцем, чем сами представители этой нации. Такая угодливость императору Францу и его Уроду вызывает брезгливость, причем, как я видел на приеме, не только у меня. А некоторые из присутствующих просто насмехались над поведением посла, который обихаживал Тугута и австрийского императора и не понять, кого больше. И ладно, если бы Разумовский делал это с какой-то важной целью, к примеру, продавить русские интересы, нет, подобная угодливость была вызвана… Желанием нравится, наверное. Ну не могу я иных объяснений найти, если только не думать о предательстве русского посла.