Спейс работает по найму
Шрифт:
– Я не знал, что это такое и поэтому прихватил с собой.
– Что потом?
– Потом, – продолжал он, – я запер эту штуку на надежный замок. Решил разобраться с ней попозже. Я уже сказал, что она какая-то дохлая. К ней подвешены провода и всякая другая дрянь.
– Уверен, что это портативный межвселенский транспортер, который они применили ко мне, – сказал я. – Где ты оставил его, поточнее?
– Отделение 333 – один – половина, нижнее крепление, – ответил он.
– О'кей, – сказал я. – Поскольку
– Я всегда найду применение второму «я», если ты пожелаешь заскочить обратно, когда все поуляжется, – сказал он. – Мы были бы равными партнерами. Спейс и Спейс.
– Спасибо, но я планирую лепить свой собственный песочный кулич. И последний вопрос.
– Какой?
– Тебе, случаем, не известно, что за эксперимент готовит доктор Умани?
– Нет. Я лишь знаю, что этот хмырь по имени Ф. пытается его прикончить прежде, чем он закончит.
Я вздохнул.
– Похоже, обоим нам следует разузнать побольше. И побыстрее.
Он кивнул и пожал мою руку.
– Хорошей охоты, Сэм!
– И тебе тоже, Сэм.
Он выглядел слегка опечаленным, когда я выходил за дверь.
Печальное это дело – говорить себе «прощай».
VIII
Я оказался прав насчет металлической шляпы. Это был портативный транспортер по измерениям и достаточно простой в обращении. Не сложнее детской игрушки.
Я набрал нужные цифры на диске, закрепил шляпу на голове, присоединив кое-какие провода. Затем нажал красную кнопку на боку шляпы.
Дзынь! Я был уже дома, без шляпы, конечно, потому что она автоматически вернулась в свою родную Вселенную.
По крайней мере, на этот раз Николь не была прихлопнута. Не ударилась она также и в бегство. Вообще, когда я материализовался в ее блоке, она стояла прямо передо мной, совершенно потрясенная. Бокал с замороженным бурбоном, который она держала в руке, упал на пол.
– Не ожидала увидеть меня вновь, а, Цыпа? – процедил я. Я пылал от гнева на эту девку.
– Пожалуйста, Сэм, я клянусь тебе…
Я встал и шлепнул ее по губам прежде, чем она успела договорить то, что собиралась. А потом я сгреб ткань ее блузы и устроил ей хорошую трепку. Две роскошные груди мотались, как виброшары в ребоигре, но в эту минуту мне было не до секса.
– Либо ты выложишь все, что знаешь, либо я устрою тебе большие неприятности, – предупредил я ее.
Голос мой был ледяным. И я не намерен был развлекать развращенных дамочек, которые меня заманивают в ловушку и отправляют бог знает куда. – Итак, выкладывай!
– Это все мой экс-партнер по постели, – прохрипела она, заваливаясь на кушетку. – Тот, кто грозился меня убрать. Он, должно быть, поджидал меня здесь, в блоке,
Я закатил ей по губам очередную оплеуху.
– Попытайся еще раз, – прорычал я. – И эту мелодию начни с Ф.
Она побелела, прикусив нижнюю губу. В глазах ее был ужас.
– Как ты узнал об Ф.?
– Ты получила письмо от него, которое оставила в дорожном сундуке. Не думай о том, как я его нашел, ты просто прекрати лгать и говори правду.
– Прежде всего, могу ли я еще выпить? – спросила она. – Последнюю порцию я из-за тебя разлила.
Я кивнул. Она встала и полезла в мини-кухню. Я держал ее в поле зрения.
– Ты голоден? – спросила она.
– Ага. Сейчас, когда ты меня об этом спросила, я это почувствовал. Меня бы устроил сыр на пшенице, зерно целиком, с маслом и майонезом, чуть солоноватый, но без перца.
– Поднимайся.
Я поднялся с кушетки, не отрывая от нее глаз. Кости болели. Это нелимитированное метание по Вселенной кое-чего мне стоило. И бой с самим собой тоже мало чем мне помог.
Николь вернулась с едой и питьем. К тому времени я произвел видеопроверку «Рейгана». Замороженные в целости прибыли в Пузырь-Сити, но когда доктор Умани обнаружил, что меня с ними нет, он отказался принять груз. Это означало, что старый гусак в этой Вселенной получше соображал, чем во всех остальных. Смышленый парень для дока.
Я послал видеопривет, сообщив, что вернусь следующим рейсом со свежими телами. Сыр на пшенице был восхитительным, и я трижды жадно откусил, промыв горло скотчем, прежде чем поперхнулся на середине глотка. Я почувствовал себя лопух лопухом.
– Забавно, хе? – сказал я.
– Ты думаешь, я могла отравить сыр? – сказала она. – Ты злишься, что не заставил меня откусить первой, верно?
– Верно, – кисло признался я.
– Голод выше подозрений, – хихикнула она.
Я сунул ей сыр на пшенице.
– Вот что, давай доедай! Если это смертельно, мы с тобой оба окочуримся.
Она откусила, пожевала и вернула мне остаток.
– Ладно, голодный мужчина, я не такая дрянь, чтобы пытаться дважды устроить одно и то же надувательство. Тебе не о чем беспокоиться, Сэм.
Я фыркнул, по-прежнему чувствуя себя лопухом, но доел сэндвич. Все, что я мог – это поверить ей: казалось, ей было стыдно за ее ложный шаг, и она готова была все выложить. Я сказал, что жду, когда услышу о Ф.
– Кто он? Опиши мне его.
– Не могу. Я никогда не видела его, никогда с ним не разговаривала. – Она покраснела, отхлебнула бурбон. – У него кое-что на меня есть – он добыл это во время одной из грязных подпольных встреч – и он пользуется этим, чтобы заставить меня работать на него. Он безжалостен. Я знаю, что он будет вертеть сержантом О'Мелли, как захочет, если я откажусь от сотрудничества.