Спи со мной. Кошмары
Шрифт:
Мы обнимаем друг друга, неготовые отпустить, и сон приходит к нам одновременно – плавно и необратимо. В нем я бреду по маковому полю, теряясь в растущих до горизонта огромных красных цветах. Их аромат дурманит, зовет за собой, и я танцую, опьяненная и счастливая, чувствуя, как невесомые лепестки ласкают кожу, стоит случайно задеть их рукой. В такие моменты я возвращаюсь в реальность и осознаю, что не цветы касаются моего тела, а губы Яна. Одному богу известно, что ему снится, но мой музыкант блаженно улыбается, не разжимая переплетенные с моими пальцы. Я смотрю на него с невыразимой нежностью и снова
Утро начинается с запаха кофе и дождя, звука разбивающихся о берег волн и еле слышной мелодии. Утро начинается с поцелуев. Потягиваюсь, не желая просыпаться, открываю глаза, сразу обращая внимание на кольцо с большим сверкающим камнем. Значит, все было по-настоящему? Значит, теперь я невеста? В это невозможно поверить – за прошедшие годы я слишком привыкла к одиночеству. Но бриллиант сияет, и я понимаю – это не сон. Ян предложил мне выйти за него замуж, и я согласилась.
Настроение омрачает лишь то, что сегодня мы возвращаемся домой, в Осло. Я многое бы отдала за то, чтобы остаться на Мальдивах и валяться в постели с Яном весь день, но его ждет запланированный концерт, а меня – съемка.
– Я знаю, о чем ты думаешь, – произносит Ян, целуя мою спину.
– Правда? – Подыгрываю ему, сонно щурясь.
Он вздыхает и проводит ладонью по позвоночнику до поясницы, заставляя рефлекторно изогнуться, поддавшись ласке.
– Я тоже мечтаю никуда не лететь, но в этот раз обстоятельства сильнее нас…
Резкий звонок прерывает разговор. Ян, извинившись, отвечает, и через минуту поворачивается ко мне, не скрывая волнения.
– Плохие новости. Рейс перенесли на пять часов раньше. Если мы хотим вернуться в Осло вовремя, надо быть в аэропорту как можно скорее.
Сонливость как рукой снимает. Я ни в коем случае не могу пропустить самолет и прилететь в Норвегию позже, чем обещала редактору. Подскакиваю и начинаю в спешке собирать вещи. Ян, посмеиваясь, делает то же самое. Единственное, что нас спасает – страсть путешествовать налегке. Исключительно благодаря ей уже через сорок минут мы сидим в такси, взбудоражено посматривая на часы.
В аэропорту я наконец расслабляюсь. Процедура регистрации на рейс и прохождение таможенного контроля знакомы до мелочей. Осталось совсем немного. Собираясь на посадку, вдруг замечаю в витрине одного из магазинов плюшевого зайца. Он напоминает мне подаренную в детстве отцом игрушку, и я сжимаю ладонь Яна в своей.
– Хочу этого зайца.
Ян порывается забежать в магазин и купить его для меня, но когда диспетчер объявляет наши имена по громкой связи и просит поторопиться, с сожалением глядит на витрину:
– Обещаю, что подарю его тебе.
***
Я прихожу в сознание. Обеспокоенно склонившийся надо мной Ян с надеждой спрашивает:
– Лелия, ты вспомнила хоть что-то? Мальдивы, отель, аэропорт…
В горле растет и раздувается, мешая дышать, колючий ком. Смотрю на Яна и сглатываю, не находя слов, потому что все, что я сейчас прожила, было не сном, а воспоминанием – таким же реальным, как и любое другое. Киваю, не веря в происходящее и произношу одними губами:
– Ты всегда будешь со мной…
Ян вздыхает с видимым облегчением и продолжает
– Во всех мирах. Во всех реальностях. Я не оставлю тебя, что бы ни случилось. Поверь мне.
Глава 3
Дни бегут, выворачивая календарь, сливаются в череду однообразных будней, путают мысли и ориентиры. Проснувшись, я завтракаю, читаю принесенные Бьянкой книги, а заснув, оказываюсь во снах, которые не могу контролировать. Иногда я пробую очнуться, лелея смутную надежду открыть глаза на лодке Олава, но ничего не происходит.
Воспоминание о помолвке с Яном надолго выбивает из колеи. «Я всегда буду с тобой» – удар под дых, остановка сердца. Все, что возникло в моей голове, когда я взяла в руки журнал, кажется поразительно реальным, особенно моя любовь к Яну. Это пугает больше всего. Я отказываюсь верить, что путешествие на Мальдивы происходило на самом деле. Абсурдно. Невозможно.
Несколько раз Бьянка порывается пригласить ко мне маму, но я не готова увидеть в этом кошмаре и ее. Только не ее. В ответ на мое категоричное «нет» старшая медсестра с грустью качает головой, но все же оставляет меня в покое. Маленькая победа, которая совсем не радует. Мне не нужны компромиссы – мне нужно вернуться обратно в свою жизнь.
В конце концов я решаю принять правила странной игры. Говорите, я нуждаюсь в медицинской помощи? Хорошо, так дайте поговорить с главным врачом и обсудить поставленный диагноз. Вместо этого мне сообщают:
«Доктор Йохансен в отпуске».
«Доктор Йохансен не в клинике».
«Доктор Йохансен занят и поручил осмотреть вас своей коллеге».
С одной стороны, я чувствую гнев. С другой, облегчение. Уверена, если загадочный доктор Йохансен явится передо мной лично, у него будет лицо Асафа. Но почему он оттягивает встречу? Я уже начинаю сомневаться в его существовании, когда однажды после завтрака Бьянка с сияющей улыбкой объявляет:
– Лелия, доктор Йохансен пригласил вас в свой кабинет для беседы.
– Неужели? – Недоверчиво хмыкаю, стараясь скрыть волнение. – Какая честь. Не терпится лично познакомиться с тем, кто заведует этой удивительной клиникой.
Бьянка кивает, то ли не замечая иронии, то ли сознательно игнорируя ее. Она ведет меня по извилистым коридорам, и сначала я стараюсь нарисовать в голове маршрут, но быстро понимаю, что никогда не выберусь из лабиринтов Лиер Сикехус сама – слишком много одинаковых поворотов и лестниц.
Вскоре мы останавливаемся у дверей из темного дуба. Постучав, Бьянка жестом приглашает меня войти. Поворачиваю ручку и нерешительно замираю на пороге. Скользнув взглядом по небольшому дивану, кофейному столику, книжному шкафу, ищу глазами доктора. Он стоит спиной ко мне и лицом к окну, солнечный свет окутывает фигуру в белом халате, создавая почти ангельский ореол.
– Доктор Йохансен… – Робко обращается к нему вошедшая следом за мной Бьянка.
Он медленно поворачивается, и я невольно задерживаю дыхание. В горле пересыхает. Еще мгновение… Доля секунды… Нет. Это не Асаф. На меня смотрит высокий статный мужчина чуть старше сорока. Ни острого орлиного носа, ни поджатых губ, ни темной бороды – полная противоположность убийце джиннов. Он доброжелательно улыбается.