Спичка
Шрифт:
— Как же это нехорошо с вашей стороны — говорить, что вы ничего не можете сделать! — повторил он.
— Прошу вас выйти!
— Вы кто — его жена, дочь? Вы же можете сделать все, что захотите! — Он щелкнул пальцами в воздухе перед ее глазами. — Вот так же просто вы можете устроить мне встречу с ним.
Она слегка подняла голову, глядя на него чуть свысока с подчеркнуто враждебным выражением, — прием, которым так эффективно пользовался отец.
— Я его дочь Сюзанна, и у него сегодня вечером праздник.
Зачем она сказала ему свое имя? Что на нее нашло?
—
— Боюсь, ничего не получится.
— Боже! — Он посмотрел на нее с отвращением и тряхнул головой. — Когда я впервые вас увидел — в те первые несколько секунд, — именно тогда у меня сложилось это впечатление о вас.
Он замолчал.
Как будто сыграл первые семь нот Пятой симфонии Бетховена и остановился на восьмой. Сюзанна ждала. Белое органди поднималось и опускалось на ее груди. Она была так испугана, что у нее вспотели ладони. И не только испугана, но и возбуждена, и это не нравилось ей еще больше. Уж она-то знала, что катастрофа может возникнуть из ничего — в солнечный июньский день, из маски клоуна. И все же она не могла собраться с силами, оторваться от этого человека и пойти за помощью. Может, на нее продолжала влиять встреча с Пейджи, а может, она просто слишком много вечеров провела с людьми гораздо старше себя.
— Какое впечатление?
Казалось, слова вырвались помимо воли — и это у нее, никогда не говорившей импульсивно!
Незнакомец обошел вокруг стола, не сводя с Сюзанны своих глаз в янтарную крапинку. Когда он заговорил, его голос был низким и напряженным, чуть громче шепота.
— Впечатление, что, может быть, вы поймете.
Она слышала звуки струнного квартета, игравшего где-то в другом мире. У Сюзанны пересохло во рту.
— Что пойму?
А сейчас его глаза блуждали по ее телу беззастенчиво, беспардонно, как будто только он смог увидеть потрясающую распутницу, скрытую под этим элегантным платьем. У нее в голове промелькнул эротический образ — его рука легла на лиф ее платья и спустила его вниз. Этот кадр длился лишь мгновение, но результат был почти невыносимым — сначала по ее телу разлилось тепло, а потом Сюзанна почувствовала отвращение к себе.
Он усмехнулся, словно прочитав ее мысли, и его молодые наглые губы раскрылись. Сюзанна услышала легкий стук н осмотрелась, не понимая, откуда идет звук. Незнакомец постукивал носком одного из мотоциклетных ботинок по старому кожаному кейсу, прислоненному к боковой стенке отцовского письменного стола.
— Вы знаете, что у меня там? — напряженно спросил он, все еще ударяя носком по кейсу. Глаза его сверкали, как у воина-апачи, готовящегося снять скальп. Не в силах оторвать от него глаз, Сюзанна отрицательно покачала головой.
— У меня здесь ключи к новому обществу.
— Я… я не понимаю.
Она опять начала заикаться! Как будто подсознание посылало ей сигналы об опасности.
Неожиданно на его лице появилась другая улыбка — очаровательная, мальчишеская и совершенно обезоруживающая. Он схватил с пола кейс и швырнул его на полированную поверхность письменного стола Джоэла, не обращая ни малейшего внимания на разлетающиеся бумаги, которые были сложены в аккуратные стопки. Незнакомец похлопал по кейсу рукой.
— Здесь — изобретение колеса. Открытие огня. Первая паровая машина. Хлопковое волокно. У меня здесь — гений Эдисона и братьев Райт, Эйнштейна и Галилея. У меня здесь все затраханное будущее этого мира!
Сюзанна не обратила внимания на случайно вырвавшуюся непристойность, жар незнакомца мистическим образом передался и ей.
— Это последний барьер, — негромко сказал он. — Мы построили кооперативы на Аляске и «Макдоналдсы» в Африке. Китай покупает пепси. Пожилые леди с голубыми волосами покупают воскресные путешествия в Антарктику. Остался последний барьер, и он преодолен. Здесь!
Сюзанна постаралась сохранить холодное и безучастное выражение — не выказать ничего, о чем думала, но впервые за все время, как она себя помнила, ей не удалось с собой справиться.
Незнакомец подошел ближе, и вот они уже стоят лицом к лицу. Сюзанна ощущает на щеке его дыхание; ей хочется хоть на несколько мгновений поймать его в свои легкие, чтобы понять, на что похожа энергия этого человека.
— Барьеры в умах, — прошептал он. — Ничего больше не осталось. Вот что у меня в этом кейсе!
Мгновение Сюзанна не двигалась, а потом слова постепенно достигли холодной, логичной части ее сознания. Тут она наконец поняла, что он считает ее дурочкой, и почувствовала себя и обманутой, и рассерженной.
— Вы просто торговец, — сказала она, охваченная необъяснимым чувством сожаления, словно из рук выскользнула яркая, сияющая звезда. Он всего лишь торговец! Все это время она стояла здесь и выслушивала бредни торговца из «Электролюкса»!
Он рассмеялся. Это был юношеский смех, богатый и звучный, так непохожий на сухие мужские смешки, к которым она привыкла.
— Я был уверен, что вы так скажете. Но в действительности я продаю грезы, приключений, целый новый образ жизни!
— Моему отцу не нужен новый страховой полис.
Сюзанне с трудом удалось вложить в эту фразу достаточно сарказма. Отец бы ее не одобрил.
Незнакомец оперся бедром о письменный стол, скрестив ноги в лодыжках, и улыбнулся.
— А вы замужем?
Вопрос удивил Сюзанну.
— Нет, я… я помолвлена. Но это уж и вовсе не ваше дело, не так ли?
Нечего ей было так заикаться. Сколько Сюзанна себя помнила, она постоянно справлялась с трудными житейскими ситуациями, и эта неловкость ее огорчила. Она спрятала чувство неудобства за холодной враждебностью.
— Позвольте мне дать вам совет, мистер э-э…
— Гэмбл. Сэм Гэмбл.
«Идеальная фамилия для артиста, играющего жуликов [3] », — подумала Сюзанна.
— Вам будет практически невозможно встретиться с моим отцом. Он ведет весьма замкнутый образ жизни. Однако можно обратиться к другим людям в ФБТ…
3
Gamble — рискованное предприятие, авантюра (англ.).