Спиною к будущему
Шрифт:
Вырываю руку и тянусь ею вбок в попытке схватить хоть что-нибудь, чем ударить этого козла по голове.
Тщетно. А затем и вовсе сообразила, что тот конкретно куда-то тянется (но при этом все еще сдавливает, удерживает меня под собой).
Шприц. Эта мразь, еще чуть-чуть, и схватит шприц.
Обмерла в ужасе: это – конец.
– На помощь! Помогите! Вова!
Вова!
Немедля зажал своей вонючей, потной ладонью мне рот, бросив попытки добраться до лекарства.
– Молчи, с*ка, иначе
– рычит.
Кусаю со всей дури за пальцы.
Завизжал, немного послабив хватку. Попытка вырваться.
– Спасите!!! – на грани визга.
Но не дает больше издать и звук.
Вмиг обеими руками вцепился за горло и стал отчаянно, верно душить.
Стучу, бьюсь, дерусь высвобожденными руками, махаю, пытаясь ухватиться хоть за что-то, что могло бы спасти мне сейчас жизнь. Тщетно. Тотчас впиваюсь пальцами в его кисти, силясь противостоять, разжать, содрать с себя смертельные оковы…
Звон стекла. Хлопок, стук, лязг - выбита дверь.
Резкое, непонятное движение - да и в глазах мутно, все плывет, вперемешку с золотистыми звездочками.
И только спустя минуты различаю, как Клемин ногами избивает, добивает подонка, особо уже не прицеливаясь: куда попадет.
Вдох, выдох.
Но вдруг что-то меняется: это животное отчаянно решается дать отпор. Буровозом, одичавшим быком, кидается на Володю, пытаясь снести напрочь, повалить на пол вместе с собой, но и тут же резко обмирает, не завершив маневр. Упал на руки, перед своим врагом, невольно став на карачки. Взгляд прикипел к чему-то безумно важному. Доля секунды – и всё становится ясным: Клёмин достал пистолет и направил в сторону Ярухина.
– Лина?! – вскрикнул Вова.
Шумно дышу, но не могу издать звук.
– ЛИНА! Б***Ь!
– Жива, - вынужденно, превозмогая боль и шок, хриплю.
– Ты, че, щенок, думаешь, я твоей пукалки испугался?
– и снова откуда-то берутся силы у этого, казалось уже, сломленного выродка.
– ОХРАНА! ОХРАНА!
– послышался голос в коридоре.
– СЮДА! Сюда!
Но вдруг, пользуясь нашим замешательством, живо Ярухин устремляется на Вовку.
Осознавая всю жуть происходящего, и я тотчас кидаюсь вперед: на пол к шприцу. Пытаюсь подняться.
Выстрела нет, но внезапно удар - и Ярухин попятился, схватившись за лицо. Видимо, Клёмин влепил рукоятью. Живо кидаюсь к гаду, на карачках, и засаживаю в ногу иглу по самое не хочу и жму на поршень, пуская снотворное по телу.
Дернулся, хотел, было, что-то мне сказать. Но пошатнулся.
Стремительные шаги Вовки ко мне ближе - и помогает встать с пола. Замерли все мы трое, меряя друг друга взглядами.
Вмиг в комнату влетела охрана, немедля наставив на нас пистолеты. Испуганно взглянула я на Клёмина - облегченный выдох. Свое оружие он уже успел спрятать от греха подальше.
–
– вдруг взбешенно зарычал кабан, но еще миг - и свалился на стол, упираясь руками.
– СТОЯТЬ! НЕ ДВИГАТЬСЯ!
Рухнул на пол Ярухин.
– Что с ним?
– Я не стрелял, - ошарашено шепнул молодой охранник.
– Это - снотворное, - хриплю.
– Так, и ты стой!
– рявкнул второй на моего Вовку.
Подчинился Клёмин, немного подняв и разведя руки в стороны.
– Лучше эту жирную тварь заберите, - отчаянно заревела я от обиды, потирая шею. – Это – он преступник! Это он напал на меня, попытавшись изнасиловать и убить.
Обмер Клёмин, заледенев.
Живо хватаю его за руку, чтобы сдержать нарастающее безумие. Нервно дрогнул, но не вырвался.
Обомлели и ребята, изумленно вглядываясь то на меня, то на спящего Ярухина.
– Ну, мы за ним присмотрим. Сколько ему еще быть без сознания?
– Несколько часов...
– Ладно, давайте пройдемте отсюда, тем более, что полиция уже едет. И его переложить надо бы, ну, или усадить. Не валяться же ему на полу.
– Если его кто-то поднимет, - послышался из толпы женский голос.
Но едва Клёмин дернулся идти вперед к охранникам, как я тут же заметила за его поясом торчащий пистолет. Быстрое движение - к нему за спину и, едва не сбивая с ног, хватаю ствол и тут же сую себе в карман халата.
Оглянулись все.
– Вы что творите?
– обмерли охранники от непонятного моего движения.
Скривилась я, нервно моргая.
– Простите, что-то помутнело в голове.
– Воды ей.
– Присядьте...
***
Составить заявление, но пока придержать.
Ждем утра, когда этот Ярухин очнется.
Стук в дверь ординаторской.
Вовка. Не встаю - так и лежу на диване.
– Отпустили?
– Ну, а что им?
Присел на диван у моего изголовья. Движение - невольно проследила глазами.
Уложил подушку себе на колени.
– Иди ко мне.
Поддаюсь. Уложила голову на предложенное место.
– Ты как? Отошла уже?
– Да, - вдруг вспомнив кое-что, тут же дернулась, ткнула пальцем на свою сумку.
– Там этот твой...
– Лежи, - удержал.
– Пусть у тебя останется. По-моему, он тебе куда нужнее моего.
Рассмеялась пристыжено.
– Безумная ты девка, однако...
– продолжил.
– По-моему, я никогда не устану поражаться твоей смелости и сноровки.
И снова невольно улыбаюсь. Чувствую, как заливаюсь краской.
– Иногда странные мысли и догадки лезут в голову, - ведет дальше.
– Дочь врача и преподавательницы... а так, словно - бандитка чистой воды.
Смеюсь.
– Я - просто, хорошая актриса.