Спираль времени
Шрифт:
– Она просто утратила для меня цену.
– Неужели из-за Ланы?
– Не только. Лана не будет моей женой, я знаю…
– Ничего ты не знаешь, – сердито перебил Ден. – Стоит мне сказать слово ее отцу…
– Ты знаешь, что я этого не хочу. Я люблю Лану, но она войдет в мой дом только добровольно.
Несколько минут братья молчали.
– Ты сказал «не только». Значит, есть и другая причина. В чем она? – спросил Ден.
– В тебе. Вернее, не в тебе, а в том, что ты делаешь. Вот в этом столе.
– Ты боишься?
– А ты?
Ден невольно оглянулся.
Под сильным белым светом, исходившим от шара, гладкая поверхность стола потеряла свою
– А ты? – повторил Геза.
Ответа он не дождался. Ден продолжал смотреть на стол, и в его округлившихся глазах рос и ширился нестерпимый ужас. Казалось, еще мгновение – и верховный жрец закричит.
– Ты сказал, что я боюсь, – заговорил Геза. – Да, Ден, боюсь. И с каждым днем, с каждым часом этот страх усиливается во мне. Я ничего на свете не боялся, никогда Я смеялся, когда вокруг меня свистели камни из пращей, сверкали мечи и копья. Сражаясь, я пел, и не было страха в моем сердце. А теперь я познал страх. Я боюсь так же, как боишься ты сам, как боятся жители города, вся страна. Я только что был на улице. Весь город носил воду. Но вспыхнул шар, и улицы сразу опустели. Люди боятся даже смотреть на свет в нашем доме. Ты, я, все живущие здесь стали отверженными. Никто не рискует подойти к нам, заговорить с нами.
– Не все так глупы, – пробормотал Ден.
– Да, есть люди, которые встречаются с нами, не избегают нас. Но кто они? Жрецы, подчиненные нам. Те, кто нуждается в нас. Роз и Бора боятся потерять свою власть и никогда не решатся поссориться с жрецами. Но тот же Бора никогда не отдаст мне свою дочь.
В голосе Гезы прозвучала глубокая грусть, почти отчаяние.
Ден обернулся.
– Ты глупец! – сказал он. – Стоит тебе захотеть – и Лана твоя.
Геза ничего не ответил.
– Нас боятся, – продолжал Ден. – Жрецов всегда боялись, потому что боятся божества, которому мы служим, волю которого передаем людям. Меня и тебя боятся еще больше. И это хорошо. Никогда еще власть жрецов не была столь могущественна…
– Подожди, Ден, – перебил Гоза, – дай мне договорить. Слишком долго я носил в себе мои мысли. Настало время их высказать. Каста жрецов всегда была сильна, нас всегда боялись, ты прав. Но почему? Потому, что жрецы знали то, чего не знают другие. Тщательно охраняемые тайны знания – основа нашей силы. Но разве ты или я знаем больше, чем наши предшественники, чем наш отец? Нет, мы знаем столько же, может быть чуть больше, чем предыдущие. Почему же мы пользуемся большей властью, чем наш отец? Почему нас боятся неизмеримо сильнее? Только потому, что именно при нас появились они. – Геза показал пальцем куда-то вниз. – Потому, что мы ближе всех соприкоснулись с ними. Их боялись, и на нас перенесся этот страх, когда они ушли. А разве не лучше, если бы мы были такими же, как прежде? Обычными жрецами, уважаемыми, вызывающими только почтительный страх, не перед нами, а перед божеством, которому мы служим? Разве наша власть была недостаточна прежде? Но мы не были бы отверженными…
– И Лана была бы твоей, – насмешливо добавил Ден.
– Чего ты хочешь добиться? – продолжал Геза, не обращая внимания на реплику брата. – Постичь их тайны? Никогда ты не постигнешь их. Это тайны, недоступные человеческому уму. Это тайны богов!
– Они были не боги, а люди, – сказал Ден. – Не совсем такие, как мы, но люди.
– Я не уверен в этом. И ты не уверен, что бы ты ни говорил. Чем, кроме гнева богов, можно объяснить твою неестественную старость? И люди объясняют ее именно так. Сейчас нас боятся. Но может настать время, когда люди поймут, что мы прокляты богами. И тогда ничто нас не спасет.
– Вот чего ты боишься!
– Ошибаешься, Ден! Я уже сказал: жизнь потеряла для меня цену. Я боюсь не будущего, а настоящего. Боюсь этой комнаты, этого стола, этого шара. Боюсь потому, что не понимаю. Почему он не падает, этот шар? Ведь он ни к чему не привязан. Откуда берется в нем свет, которого не надо зажигать? Он вспыхивает сам, когда нужно. Он точно слышит мысли человека и исполняет его желание. Что за картины в глубине этого стола? Откуда они? Как появляются? Кто, кроме богов…
– Люди! Люди, знавшие то, чего мы не знаем. – Ден понизил голос. – Существуют силы, неведомые людям нашего времени. Они были людьми, и только людьми. Но мудрыми и знающими больше, чем мы. Зачем божествам уходить под землю? Божество могло подняться в небо или просто исчезнуть.
– Кто, кроме богов, – Геза продолжал, точно не слыша слов Дена, – может наказать человека преждевременной старостью за то, что он не выполнил их приказа? Они велели бросить в океан стол и шар. Ты этого не сделал. Так не пора ли вспомнить то, что сказали они? Может быть, тогда к тебе вернется молодость?
– Безумные речи! – сердито сказал Ден. – Замолчи и слушай меня! Они ушли навсегда. И если они хотели уничтожить шар и стол, то никто не мешал им самим сделать это. И не все они посоветовали бросить шар в море, а только один из них. Трое решили иначе. Зачем? Чтобы дать возможность людям, если не сейчас, то в будущем понять эту тайну. И люди поймут ее! Вероятно, я скоро умру. Преждевременная старость наказание, ты прав. Но только за то, что я слишком много времени провожу здесь. Вредное влияние оказывает шар, а не гнев богов. Слушай дальше! Я расскажу тебе о таких вещах, о каких не слышал никто и никогда. О вещах более таинственных, чем этот шар. Ты никогда не задумывался над тем, что они делают там, под землей?
– Думал. Вероятно, там только трупы. Не могут люди, если они не боги, быть живыми без воздуха, пищи и питья.
– Но ведь они вышли из-под земли! Их тайник находился в земле. Они вышли из него живыми!
Геза со страхом посмотрел на Дена:
– Ты хочешь сказать, что они там живы?
– Их там нет, – ответил Ден.
РАССКАЗ ДЕНА
Тон, которым были произнесены эти слова, не оставлял никаких сомнений.
Геза ошеломленно смотрел на брата. Ден молчал, ожидая вопросов.
– Ты осмелился? – прошептал наконец Геаа. – Почему же ты остался жив?
– Не знаю; видимо, твои «боги» солгали нам. Но боги не могут лгать. Это ли не доказательство, что они были не боги, а всего только люди?
– Ты открыл дверь?
– Как иначе мог я убедиться, что их там нет?
– Но как же ты добрался до двери? Ведь тайник закопан.
– Так думают все. Я один знал, что к двери можно подойти. Все, кто кроме меня знал об этом, все, кто закапывал тайник и устраивал подземный ход, умерли. Ты первый узнал мою тайну.
Геза не задал напрашивавшегося вопроса. Он знал, как дешево ценилась его современниками жизнь рабов.
– И ты осмелился открыть дверь? – повторил он.
– Это была тяжелая для меня минута, Геза, – медленно и печально сказал Ден. – Минута малодушия, слабости воли, когда я понял, что неотвратимо становлюсь стариком. Я хотел смерти. А ведь они сказали, что всякий, кто притронется к двери тайника, умрет.
– А разве ты не знаешь, что жрец может покончить с собой только бросившись в священный огонь?