Спираль
Шрифт:
«Вавилонский ген» справился с задачей, и на экране появился текст:
«Узумаки — чрезвычайно опасный вид грибка Fusarium spirale, превращенный в боевое поражающее вещество. Оно обладает высокой вирулентностью и распространяется спорами, способными выживать в организме человека, птиц и сельскохозяйственных растений…»
— Ни фига себе! — воскликнул Харпо.
Влад ничего не слышал, поглощенный чтением подробного описания узумаки и попыток старого ученого найти противоядие. Мало того — Лиам признавался, что
— Хреново! — констатировал Влад. — Хреново в квадрате!
Он нажал кнопку «Печатать». Рядом с компьютером ожил лазерный принтер и выплюнул лист желтой бумаги с откровениями Коннора.
Харпо схватил листок:
— Надо отправить кому-нибудь: в Центр контроля инфекционных заболеваний, ФБР ЦРУ — хоть куда-нибудь.
Влад откинул крышку мобильника и набрал номер Джейка. После единственного гудка номер отключился.
Он повторил попытку — тот же результат. Взглянул на индикатор приема — сигнал сильный. В чем тогда дело?
Вдруг раздался тихий хлопок. Ученый ощутил брызги на щеке и повернулся на месте.
Харпо оседал на пол. У него не было затылка.
Джейк услышал два выстрела, потом еще четыре с коротким интервалом. Он сделал отчаянную попытку высвободить руки из наручников. Профессор сидел на пассажирском сиденье почтового фургона, прикованный цепью к приваренному к полу машины кольцу. Рот залеплен куском пластыря телесного цвета.
Наручники из матированной нержавеющей стали с прорезиненными внутренними ободами, соединенные гибкой лентой из армированного пластика, не боялись никакого нажима. При попытке сломать их первыми сломаются кости у того, на кого они надеты.
Джейк наблюдал за домом Харпо, стараясь заметить какие-либо признаки движения внутри. Раздался еще один выстрел. Ученый дернул сложенными руками, пытаясь ослабить кольцо в полу, но куда там.
Джейк заметил движение. Влад вышел из-за угла дома, волоча правую ногу. Он, очевидно, был серьезно ранен и подскакивал на одной ноге. В руке — желтый листок компьютерной распечатки. Он отчаянно пытался довести до конца задуманное, и с каждым прыжком гримаса боли все больше искажала его лицо.
Джейк попытался крикнуть, предупредить.
Влад не замечал, что Орхидея стояла прямо у него за спиной.
— Владимир, — позвала Орхидея и сделала паузу, ожидая, пока тот повернется.
Первая пуля вошла в шею жертвы чуть выше кадыка. Рот Влада открылся, напоминая букву «О», но из него не вылетело ни звука. Русский рухнул без движения, хрипя и плюясь кровью.
Орхидея склонилась над телом. Желтый листок трепетал в пальцах, подрагивающих от непроизвольных нервных сокращений.
Китаянка опустилась на колено, приставила пистолет к виску Влада и добила его вторым выстрелом.
Подождав, пока тело перестанет дергаться, она разжала мертвые пальцы и забрала листок.
Выпрямилась. Ее собственные
Орхидея прочитала текст. Ответ содержался в четвертом абзаце.
Она бросила взгляд на Джейка. В глазах пленника — ненависть.
Какая разница. Ему тоже скоро конец.
Орхидея аккуратно свернула лист бумаги и спрятала его в карман. Она могла забрать узумаки через пару часов. Пройдет еще несколько дней, и она доведет дело до конца — отправит Китано на тот свет, выпустит токсин и получит столько денег, сколько запросит.
Ее лицо впервые за долгое время исказилось непривычной гримасой — Орхидея улыбалась.
32
Данн сверлил взглядом сидящего по другую сторону стола Китано. Японец отвечал тем же. Кроме них в комнате находился лишь специалист ФБР по допросам Феликс Картер. Никаких адвокатов, помощников и охранников. Сведения, добытые таким путем, не представляли ценности для официального следствия, их нельзя использовать в суде — Китано настоял, чтобы эти гарантии дали в письменном виде. Он соглашался раскрыть важную тайну лишь в обмен на полную неприкосновенность.
Старость подточила организм Китано, хотя держался он молодцом. От японца остались кожа да кости. Глазные яблоки пожелтели, зрачки почернели и остыли, создавая контраст с ярко-оранжевым арестантским комбинезоном. На Лоуренсе был темно-синий костюм в тонкую полоску от Хантсмена, портного с Сэвил-Роу, стоимостью три тысячи долларов. В гардеробе Данна висели еще три таких же костюма. Когда он впервые повстречался с Китано, верхом роскоши для американца считался костюм от «Брукс бразерс». Теперь миллиардер и политик-выскочка поменялись местами — один взлетел на вершину богатства и власти, другой неудержимо катился вниз.
Китано выдвинул еще три условия. Во-первых, потребовал, чтобы Данн сам явился на встречу. Тому не надо было объяснять причину. Китано держал в руках серьезные козыри и мог запросто ими воспользоваться.
Второе условие выглядело странным. В своей сельской усадьбе в Мэриленде, севернее Вашингтона, он держал большую голубятню. Попав в тюрьму, японец позаботился, чтобы за птицами круглосуточно ухаживал специально нанятый смотритель. Хитоси Китано потребовал, чтобы ему предоставили ничем не ограниченный, регулярный доступ к голубям.
Третье условие выглядело криком отчаяния, выражало примитивный инстинкт самосохранения. Это можно было понять по видеозаписям бесед Китано с фэбээровцами. Данн изучил жесты и мимику Китано настолько хорошо, как если бы тот был его отцом. Японец объявил, что женщина приехала по его душу. Старик не сомневался, что она попытается его устранить. При этих словах тело Китано напряглось, ладони сжались в кулаки — все признаки смертельного испуга налицо.
Китано потребовал, чтобы американцы ни при каких обстоятельствах, как бы их ни шантажировали, не предавали его в руки китаянки.